Малинин поверх газеты исподтишка наблюдал за реакцией Дениса, видимо, ждал грандиозного скандала как повода, например, провести задержание. Денис скандал устраивать не стал, но поинтересовался:

— А вы, господин Малинин, ничего не добавите к сказанному? Не назовете реальные причины приостановления моей деятельности? — Не зря же, в самом деле, диктофон в кармане пылится, надо и этот голосок зафиксировать для истории.

Малинин, усмехнувшись, отмахнулся:

— Капитан Валяев знает свое дело. Не вижу причин вмешиваться.

— Кстати, — продолжал Валяев, — действие лицензии господина Щербака также приостановлено. В ваших интересах обеспечить его немедленную явку сюда для сдачи оружия.

Денис разыграл полнейшее недоумение:

— Понятия не имею, где его искать.

— Повторяю, это в ваших же интересах.

— Я бы с дорогой душой! Но…

Валяев покосился на шефа и не стал настаивать, даже не потребовал номер мобильного телефона Щербака. Тут врать о незнании было бы гораздо сложнее.

— Подождите, пожалуйста, в коридоре, — с подчеркнутой вежливостью попросил Валяев, — я отмечу ваш пропуск и распоряжусь, чтобы вам вернули документы.

Отмечал пропуск он со скоростью одна буква в пять минут, а распоряжался и того медленнее, просидеть пришлось еще минут двадцать. Но, имея на хвосте трех ментов, спешить все равно было некуда. Денис терпеливо дождался, пока ему принесут паспорт и права, расписался в какой-то ведомости на предмет изъятия пистолета и на собственной машине, но под конвоем, добрался до гостиницы.

Вечер того же дня

Один соглядатай расположился на стоянке и караулил джип, второй торчал в холле гостиницы, а третий уселся в коридоре прямо под дверью номера. Денис заказал в номер бутерброды и кофе и, пока обедал, прикидывал, как быть дальше. До установленного похитителями срока оставалось все меньше и меньше времени. Надо выбираться из-под наблюдения, но он пока не представлял как, а значит, в данный момент в его распоряжении есть только телефон и раненый Щербак.

Очевидно, Малинин к этому и стремился. Поэтому и не посадил Николая под домашний арест. В сложившейся ситуации Денису полагается руководить и направлять по телефону, который все-таки может прослушиваться, а Щербаку — выбираться на оперативный простор, и проследить за ним будет несложно с учетом того, что он не сможет даже сам вести машину. А задержать его они всегда успеют. Если поймут, что никакой пользы лично Малинину от пребывания Николая на свободе не будет.

Макс позвонил, когда Денис, вооружившись лупой, изучал пальчики Боксера на бутылке коньяка. Присутствовали отпечатки только правой руки, два были испорчены — Боксер наливал коньяк дважды и немного смазал первый оттиск, но даже того, что было, хватало с лихвой. Пальчики действительно были «нечеловеческие», как выразился дядюшка, — аккуратные овалы, подобные друг другу, на каждом отпечатке, и все пальцы похожи как две капли воды. А ведь на этот раз Боксер был без перчаток, в этом Денис мог бы поклясться.

— Диктуй, куда пересылать файлы, — как всегда чавкая, справился Макс. — Возвращать по адресу, с которого пришли?

— Никуда. Читай вслух.

— Все?!

— Ладно, найди те, в которых упоминается Шуйский и читай только их.

— Не упоминается.

— А «Мар-ти-ни-ка»? — по слогам продиктовал Денис.

— Тоже. Нет таких слов.

— Тогда читай все с двадцать третьего мая. В первую очередь меня интересует то, что касается кражи какого-то лазерного прибора. Видел что-то похожее?

— Вроде видел… — Макс замолчал, очевидно, отыскивая нужный файл. — Ага, вот. Тут список каких-то вопросов. Читаю: кто ограбил…

— Стоп! — рявкнул Денис.

— Ты чего?

— Ничего. Я сам скажу, чья дальше фамилия. — Черт! Что за маразм на него напал?! Его, маразм этот, конечно, можно объяснить лавиной не имеющих отношения к делу фактов, подробностей и слухов, но не оправдать. Не оправдать, черт возьми! Он ведь фактически с первого дня своего пребывания в Снежинске знал, на кого работает Шуйский. Еще бомж Алексей в обезьяннике объяснил ему, по сути, все, что нужно. А чеченцы, омоновцы, суперкомпромат — ложные ходы, версии, отрабатывая которые он только отвлекался от главной и единственно верной. — Пасечникова, да? Или Пасечника.

— Пасечника, — буркнул Макс. — Дальше читать?

— Читай.

— Рахаев? Туманов, руками Огарева? Заезжие фраера, не знавшие с кем имеют дело? Это все. Еще что- нибудь прочитать?

— Что-нибудь на эту же тему, но созданное позже.

— Такого нет. Этот файл изменен двадцать четвертого в двадцать тридцать четыре.

— Макс, а запусти, будь другом, прямо сейчас поиск по Интернету: «Зелинский Иван Константинович, достижения, научные работы, методы…»

— Пять тысяч четыреста одна ссылка.