Грейс было ужасно жаль Тедди. Мальчик еще не понимал и не мог понять всей сложности отношений между взрослыми, ее противоречивых чувств к его отцу, а потому и воспринял ее реакцию на известие о том, что он сын Кеннеди Арчера, как неприязнь к нему самому.

Зазвонил сотовый. Грейс поспешила к телефону с надеждой услышать голос Джорджа. После их короткого утреннего разговора он еще не звонил.

— Какие новости? Что слышно о ночной пропаже? — спросил Клэй.

— Книга у Кеннеди Арчера, — ответила она, старательно скрывая досаду.

— Это он тебе так сказал?

— В общем, да.

Клэй долго молчал — наверно, обдумывал услышанное.

— Он отнес ее в полицию?

— Еще нет. Думаю, он может вернуть ее мне.

— Это шутка?

— Нет.

Клэй приглушил орущий телевизор.

— Зачем ему это?

— Не знаю. Может быть, скажу больше в понедельник.

— И что же такого случится в выходные?

— Я еду с ним за город.

На этот раз переваривание информации заняло еще больше времени.

— Ты едешь за город с Кеннеди Арчером? — повторил брат.

— Понимаю, звучит дико.

— А как же Джордж?

Грейс опустила жалюзи — в комнате уже нечем было дышать.

— Это мама рассказала тебе о нем?

— И Молли. Они говорили, что ты вроде бы собираешься за него замуж. Думала, я ничего о тебе не знаю?

В последнее время Джордж вел себя так странно, что она уже не знала, можно ли их считать парой.

— По-моему, мы расстались.

— То есть ты еще не совсем уверена?

— Не совсем. В любом случае поездка с Арчером за город — это не свидание.

— У тебя есть другое определение?

— Ну… я сказала бы… это что-то вроде пикника с детьми.

— Не могу представить, что Кеннеди Арчер пригласил бы тебя в кемпинг со своими детьми, если бы не имел определенного интереса.

— Его младший последние несколько дней помогал мне по хозяйству. Он и предложил отцу пригласить меня.

Клэй недоверчиво хмыкнул:

— Ладно. Позвони, как только вернешься. Буду с нетерпением ждать, как ты заберешь слова обратно.

— Ты только не говори никому, куда я отправляюсь, — попросила Грейс. — Если мое имя свяжут с именем Кеннеди, здесь такое начнется. Нам это ни к чему. Вернуть Библию будет легче, если ему не помешает никакой скандал.

— А что ты скажешь маме и Мэдлин?

— Скажу, что еду в Джексон повидаться с Джорджем.

— Ладно, тогда и я буду придерживаться этой же версии. Ну все, потом поговорим.

— Подожди.

— Что?

— Если Кеннеди вернет книгу и согласится держать рот на замке, не думаешь ли ты, что нам нужно… — она прочистила горло, — переместить то, о чем мы говорили?

— Нет.

— Но тогда, даже если его найдут, никакой доказательственной связи с нами никто установить не сможет. — Она поймала себя на том, что сказала, и быстро поправилась: — Если, конечно, мы будем осторожны и не оставим других следов.

— Полностью исключить риск невозможно. Нельзя же раскопать все вокруг.

— Объясним, что ты хочешь кое-что перестроить. Не вижу ничего особенного.

— Ты лучше верни Библию, ладно? И все.

— Ты уверен?..

— Абсолютно. Она вздохнула:

— Пусть будет по-твоему.

Закончив разговор, она еще с минуту смотрела на трубку, решая, стоит ли позвонить Джорджу, и в конце концов отказалась от этой мысли. Не надо паниковать. И в том, что он не перезвонил, нет ничего особенного — на то может быть тысяча причин.

Но в глубине души она не верила ни в одну из них, кроме той, которая пугала сильнее всего. Он ее бросил.

К счастью для Кеннеди, все обошлось. Тедди не стал расспрашивать его о деталях визита к Грейс и лишь поинтересовался, договорился ли он. Кеннеди кивнул. Потом пришла очередь Камиллы. Почистив картофель, мать завела старую песню о том, что с самого начала предупреждала насчет Грейс и вот теперь ее предупреждения сбылись. Сын с отцом обменялись заговорщическими взглядами, но промолчали.

Хотя Кеннеди и отказался оставаться на обед, забрать мальчишек и выйти из дому удалось только через час. Сначала Камилла попросила установить новый принтер, потом отец захотел показать ему биографию Джека Николсона. К тому времени, когда Кеннеди, отказавшись, к огорчению и молчаливому неодобрению матери, от обеда, отъехал наконец от родительского дома, дети успели проголодаться.

Свернув на Мейн-стрит, он объявил, что Грейс согласилась поехать с ними за город.

Новость оказала исцеляющий эффект — жалобы на терзающие бедняжек муки голода мгновенно стихли.