— У тебя, так же как и у меня, никого больше нет на целом свете!

— Лучше никого, чем такая сволочь, как ты! Держать тебя рядом это то же самое, что спать в одной постели с гадюкой.

— Антон, прошу тебя, выслушай меня! Я безоружен! Я ранен, мне нужна помощь! Выслушаешь и делай со мной что хочешь! — взмолился Слива. — Хочешь, убей и закопай в саду, хочешь, сдай ментам, хочешь блатным, но сейчас напои меня чаем и дай чего-нибудь поесть. Даже смертникам исполняют их последнее желание.

Антон опустил пистолет, сунул его в наплечную кобуру и кивнул:

— Заходи…

Слива, хромая, взобрался на крыльцо и уже через десять минут, сжимая в руках горячую кружку с чаем, отхлебывал из нее, покусывая то и дело булку с джемом. Антон Сергеевич сидел напротив него, не сводя глаз с человека, которого он страстно желал убить, а когда встретил, то не смог этого сделать. Наконец, Слива наелся, отвалился на стуле и спросил:

— У тебя курить нету, а-то я без курева весь день…

Антон Сергеевич протянул ему пачку сигарет и зажигалку. Слива достал сигарету из пачки, подкурил ее, неторопливо бросил на стол зажигалку, пачку и сказал:

— История, которую я расскажу тебе еще более неправдоподобная чем та, которую ты рассказал мне в камере зоны о том, что нас подменили.

— Сказка, — подсказал Антон.

— Хотелось бы, чтобы она была сказкой, но, к сожалению, все это правда, — вздохнул Слива.

Антону Сергеевичу не терпелось услышать что же может сказать в свое оправдание человек, который погубил своих мать и отца, зарезал сестру и столько времени бандитствовал на просторах столицы?

— Дело в том, — сказал Слива, — что еще до того как нашего деда ссадили с его теплого места в Кремле, однажды он привел меня, подростка, в какой-то серый дом. Мы долго шли по коридорам, потом зашли в кабинет где сидел какой-то человек лица которого я не видел. Он долго говорил со мной о всяком разном. Ну спрашивал какую музыку я слушаю, люблю ли Родину и тому подобное. А потом сказал мне, что я должен последить за своими родителями — о чем они говорят с гостями, что слушают по радио, ну, в общем, все. Дед мне сказал, что это очень важно и я стал следить. Родители часто мотались тогда по заграницам, собирали друзей болтали, ругали советскую власть. Я все записывал и передавал в определенном месте определенному человеку.

— «Стучал» на родню, — подсказал Антон.

— Если бы я действительно «стучал», то их бы точно посадили, — ответил Слива, — я не выдавал их. Поэтому вскоре от родителей отвязались и дали мне другое задание. Так я стал агентом КГБ.

— Гм, — недоверчиво хмыкнул Антон и непроизвольно улыбнулся.

— Смейся, смейся, — покачал головой Слива, — дальше будет еще смешнее. Потом грянула перестройка, но я продолжал работать на органы, даже тогда, когда деда выкинули из Кремля, как собачонку. И вот однажды на очередной встрече мне показали доказательства того, что мои родители давно и плодотворно работают на американскую внешнюю разведку. У них был доступ ко многим секретным материалам, которые они и продали на Запад в отместку за то, что с дедом так подло поступила нынешняя власть.

— Ты лжешь!

— Я не лгу. Родителям хорошо заплатили за предательство и они смогли начать свой бизнес в России, продолжая передавать сведения на Запад. КГБ не хотело огласки этой истории и мне поручили их ликвидацию. Я не мог отказаться от этого задания. Тем более, что они предали родину.

Антон Сергеевич вскочил с места и стал метаться по дому. Слива закурил вторую сигарету.

— Так, и Ольгу тебе поручило убрать КГБ? — спросил он.

— Если бы ты знал свою сестру при жизни, — продолжил Слива, — ты бы поступил точно так же как я. Избалованная, взбалмошная, с огромным самомнением, хитрая и лживая.

— Прекрати, — попросил Антон.

— Слушай, — сказал Слива, — скоро меня не будет в живых и тебе некому будет это рассказать.

Он помолчал, затянулся, Антон сел на свое место.

— Она с детства меня подставляла. Я ее пальцем не трогал, она орала и всем рассказывала, что я ее бью. Родители в ней души не чаяли, а мне постоянно попадало. Она пользовалась своим привилегированным положением, давила меня и мне приходилось выкручиваться и лгать.

— Да, этому ты хорошо научился…

— Не перебивай. Когда родители погибли и мне досталась половина их наследства, то, ты понимаешь, я, как агент спецслужб не мог спокойно жить на деньги, которые родителям достались от американцев за предательство своей страны. Я моментально их потратил и получил задание войти в доверие к Ольге. Я не хотел, но я солдат и приказ есть приказ. Ты бы знал как она надо мной издевалась! Она королевна, бизнес-леди, а я разорившийся бизнесмен-неудачник! Только что ноги об меня не вытирала! Я просил начальство освободить меня от этого задания, но они были непреклонны. Им зачем-то понадобилось, чтобы я стал во главе Олиной фирмы и мне приказали ее убить…