Лет сорок тому назад думали, что сродство языка подразумевает собой родство по крови, и было в обычае говорить об арийской семье и арийской расе. Затем маятник отклонился в противоположную сторону, и Опперт установил: «что есть арийские языки, но совсем нет арийской расы». Можно спросить себя, не зашла ли реакция слишком далеко. Можно допустить, что слово «арийский» должно быть рассматриваемо в принципе скорее как лингвистический термин, чем как этнический, и что, хотя арийские языки восходят к общему корню, но народы, говорящие на этих языках, по большей части совсем не имеют кровного родства. Но так как арийский язык должен был получить начало у одной из рас, среди которой он в настоящее время в употреблении, то было бы правильно исследовать, которая из них всего вероятнее его образовала.

Арийцы до разделения бродили, без сомнения, как кочевые охотники и пастухи на весьма обширной территории, мало-помалу размножаясь и постепенно включая в свой состав другие племена. Значительную часть изменений первоначального арийского языка приписывают тому, что арийский язык перешел к расам неарийским. На основании соображений антропологических и археологических мы видели, что из четырех неолитических рас Европы две должны быть оставлены в стороне как не имеющие никакого права представлять первоначальных арийцев, и что из двух остальных вероятность очевидно склоняется в пользу короткоголовой расы Центральной Европы. Лингвистические указания должны быть теперь приняты в соображение, и нам предстоит исследовать взаимные отношения арийских языков и поставить себе вопрос о том, как они дифференцировались, каким образом первоначальный арийский язык мог развиться и мог ли он быть языком той расы, которая, с другой точки зрения, имеет, по-видимому, главные права на представительство первоначальной арийской расы.

Существует в настоящее время девять семейств арийского языка: индусы, армяне, эллины, италийцы, кельты, тевтоны, литовцы или летты и славяне. Сверх того, были многие семейства, ныне угасшие, каковы фригийцы, даки и фракийцы.

Семейства, имеющие наиболее тесные отношения, могут быть сгруппированы вместе, что дает шесть семей вместо девяти, это будут семьи: индоиранская, армянская, эллинская, кельто-италийская, тевтонская и литовско-славянская.

Зенд и санскрит связаны столь тесно, что мы можем предположить существование производящего языка, общего обоим этим языкам, которые мы назовем, для удобства, индоиранскими. Точно так же литовский, с одной стороны, тесно связан со славянским и, с другой стороны, менее тесно с тевтонским.

Старые традиции классической филологии, ведущие начало с того времени, когда известны были лишь две арийские литературы, привели к мысли, что два классические языка, латинский и греческий, были двумя языками-братьями, весьма тесно связанными между собой; но это мнение в настоящее время уступает тому убеждению, что наиболее тесное сродство существует между языками италийскими и кельтическими, что греческий приближается более всего к языкам индоиранскому и армянскому.

Шмидт лишь перечисляет девяносто девять слов, находящихся в греческом и индоиранском, и сто тридцать два, находящихся лишь в греческом и латинском. Некоторые из этих последних суть, однако, слова, относящиеся к цивилизации, или наименования животных и растений, по всей вероятности, не первоначальные.

Факт более важный это то, что приращение и аорист с удвоением существуют лишь в греческом и индоиранском и что эти языки обладают также особенными формами неокончательного наклонения. Имена шести греческих божеств могут быть объяснены из санскрита, тогда как лишь три имени общи греческому и латинскому языкам.

Мы видели, что тогда как некоторые слова, относящиеся к пастушеской жизни и зачаточному земледелию, общи латинскому и греческому языкам, наименования оружия различны; греческие совпадают по большей части с санскритскими, а латинские — с кельтическими. На относительные сроки разделения указывают также и имена числительные. Первоначальные арийцы умели считать лишь до ста. Слово, обозначающее тысячу, обще в греческом и санскритском, но не в латинском. Латинский и кельтский языки имеют общее выражение, обозначающее тысячу, и та же общность существует для литовского и германского.

Из этого мы заключаем, что разделение греческого и латинского, а также латинского и литовского имело место сравнительно рано, но что разделение латинского и кельтского, греческого и индоиранского, литовского и германского произошло в эпоху сравнительно недавнюю.

На основании других соображений языки италийские, по-видимому, гораздо более тесно связаны с кельтским, чем с греческим. Умбры, самый северный из италийских народов, находились географически в соприкосновении с кельтами, но они должны были быть отделены от эллинов иллирийцами. Исчезнувшие языки фракийский и дакский образовывали, вероятно, связь между греческим и кельтским.

Бакмейстер{230} определил при помощи названий местностей прежнюю область кельтского языка. Она заключала в себе долины Рейна, Майна и верхнего Дуная, точно так же, как Бельгию, Великобритании и части Швейцарии и Франции. Кельтическая территория составляла большую центральную область арийских языков. Она простиралась к востоку до границ Дакии, если только сама Дакия не была членом кельтической группы.

Характерное кельтическое имя «Lugdunum» повторяется в названиях «Лаона, Лейдена» на нижнем Рейне, «Лиона» на Роне и на верхней Гароне у подошвы Пиренеев. Мы находим «Batavodurum» у устья Рейна и «Boiodurum» при слиянии Дуная с Инном.

Южная Германия, прежде чем она была тевтонизирована завоевателями, пришедшими с севера, была занята кельтами, что доказывается кельтическими именами, встречаемыми в долине Дуная и даже в долине Савы{231}. Через Карниолию, служившую большой дорогой, по которой прошло столько нашествий на Италию, умбры — народ, язык которого имеет близкое сродство с языком кельтским, могли достигнуть долин Северной Италии.

Одними из самых древних и глубоких морфологических изменений арийского языка являются те, которые отличают языки кельто-италийские. Таково образование нового страдательного залога, нового будущего и нового прошедшего совершенного. На основании этого предполагают, что языки кельто-италийские, может быть, уже отделились в то время, как остальные арийские языки оставались соединенными. Кельто-италийское единство менее явственно, чем единство языков индоиранских или славяно-литовских, так как происхождение его относится к эпохе, более отдаленной.