– Ваша мама как будто носит имя Нина Егоровна?

– Ну да, – кивнул муж Наташи.

Я совсем перестала ориентироваться в ситуации.

– Почему вы сейчас сказали «Лидия Алексеевна»?

Антон прислонился спиной к мойке.

– Фамилия матери Лидия Алексеевская, она очень редкая.

– Мне никогда не встречалась подобная, – кивнула я.

– Я произнес фамилию, а вам послышалось «Лидия Алексеевна», – пояснил Антон. – Наташа никогда не называет свекровь по имени. Теперь понятно, почему жена произнесла слова: «мать супруга умерла». То, что Нина Егоровна функционирует как анатомический организм, ничего не значит. Она для Наты умерла. Я хорошо объяснил?

– Более чем, – вякнула я.

– Надо поторопиться, – спохватился Антон. – Вы мне поможете?

– Да, – пообещала я, – но, как я уже говорила, в обмен на одну услугу.

– Денег нет, – стандартно отреагировал Антон.

Разговор явно пошел по кругу.

– Речь идет об экскурсии по дому, – сладко заулыбалась я.

– Простите? – чуть нахмурился Антон.

Я набрала в легкие побольше воздуху и начала вдохновенно врать:

– Я пишу книгу, она посвящена архитектуре.

– Думал, вы директор конкурса красоты, – перебил Антон.

– Одно другому не помеха, – продолжала я, – особых прибылей литературная работа мне пока не приносит, но доставляет истинное наслаждение. И я не теряю надежды выбиться в топ-авторы. Хотя мне скорее следует представляться исследователем, чем просто писателем. На данном этапе я работаю над рукописью «Оригинальные здания Москвы». В Сокольниках есть дом в виде кота, слышали о нем?

Антон развел руками.

– Нет.

Я обрадовалась и продолжила громоздить ложь:

– А в Матвеевском есть здание, которое падает, словно Пизанская башня.

– Ну и ну! – удивился Антон.

Я ощутила прилив вдохновения.

– Я заинтересовалась этим особняком. Хочется его исследовать, заглянуть в подвал, залезть на чердак. Вероятно, тут множество потайных кладовок, чуланов. Я согласна сидеть в «покойнике» в качестве балласта, но вы за это проведете меня по особняку.

Антон не стал спорить:

– Хорошо. Но лучше устроить прогулку вечером, когда Михаил Матвеевич, Анна и Наташа лягут спать.

– По рукам! – обрадовалась я. – Наташа успокоилась?

– Ей нет причин нервничать, – ответил Антон.

– Ваша жена плохо почувствовала себя в кафе, – пояснила я, – и она не купила картошки. Боюсь, Михаил Матвеевич отругает дочь.

– Картошку? – засопел Антон. – В конце месяца? Картофель мы берем по третьим числам, тогда на рынок машина из Рязани приезжает. Ах да! Совсем забыл! Тесть велел дочери сегодня за ней сбегать. Давайте поступим так. Я погляжу, что поделывает супруга, и мы поспешим к гаражу.

Около ракушки мы встретились примерно через полчаса. Антон выглядел бледным, под глазами у него внезапно залегли синяки.

– Наташа заболела? – осторожно поинтересовалась я.

– Торт был несвежий, – пояснил муж, – сейчас легко можно нарваться на некачественные продукты. Ее тошнит, знобит.

– Вдруг у нее грипп? – предположила я.

– Температуры нет, – ответил Антон, – грипп начинается с сорока градусов.

– Может, супруга беременна? – улыбнулась я. – Токсикоз легко объясняет дурноту и перемену настроения.

– Беременна? – без тени радости воскликнул Антон. – Конечно, нет.

– Почему «конечно»? – удивилась я. – Супругам полагается думать о наследнике.

– Нет, нет, – затряс головой мой спутник, – это невозможно! У Наты проблемы со здоровьем, она отравилась! Именно отравилась! Мы пока не готовы стать родителями, хотим пожить для себя! Так, вы помните, что не надо вставать, пока покупатель совершает тест-драйв?

Последние слова Антон произнес, понизив голос, я закивала в ответ.

– Тогда садитесь, – кивнул мне Антон, – покупатель идет!

Я вспорхнула на сиденье и застыла на куске железа. Желающие приобрести авто оказались семейной парой, толстяк лет сорока пяти и стройная брюнеточка неопределенного возраста.

– Странный автомобильчик, – расстроилась женщина.

– Много ты понимаешь, – с превосходством сказал мужчина. – «Мерседес» всегда хорош!

– Жуткий он с виду, – закапризничала тетка.

– Юля, у тебя сколько денег? – немедленно спросил жиртрест.

– Тысяча в кошельке, – честно ответила жена.

– Вот и молчи, – фыркнул Анатолий. – Сколько километражу лошадь набегала?

– Отвечу честно, – рубанул Антон, – некоторые врут, но я не умею. Десять тысяч!

Я раскашлялась. По самым скромным подсчетам, «покойнику» лет эдак пятьдесят! Сейчас Анатолий сообразит, что его дурят, развернется и уйдет.