– Наверное, вам крайне неудобно умываться? И сколько колготок вы рвете за день?

– Хай, – приветливо произнесла тетенька, но ее лицо сохранило неподвижность маски. Слишком много ботокса вколото в мышцы, отвечающие за мимику.

– Здрассти, – выдохнула я, – мне нужна Нина Егоровна.

Дама уперла тощую ручонку в костлявое бедро.

– Ну к чему отчество? Я еще не в том возрасте, когда оно необходимо. Зовите меня Нинулей.

– Очень приятно, – кивнула я, – Лампа.

Нина чуть наклонила голову набок.

– Торгуете электроприборами? Давно хочу купить малюпусенький ночничок в ситцевом абажуре. Ищу такой беленький, в голубенький цветочек. Заходите, покажу занавесочки, нужно под них подобрать.

Я вошла в холл и моментально отразилась в несчетном количестве зеркал.

– Прикольно? – радостно воскликнула Нина. – Бойфренд подарил мне на Новый год ремонт. Пабло душка! Сам дизайн придумал и всем руководил. Меня отправил в Ниццу. Я в море купалась и ни о чем не знала. Пабло решил сделать мне сюрприз, ну и получилась белибердятина! Я на побережье встретила Марко, влюбилась, переселилась на пару месяцев к нему, отправила Пабло емайл: «Милый, давай останемся друзьями. Ко мне пришла новая любовь». Он ответил: «Нинон, я рыдаю, но ничего поделать не могу. Будь проклят Марко, который вытеснил меня из твоего сердца! Дома тебя ждет сюрприз».

Нина вцепилась горячими пальцами в мою ладонь и потащила меня в глубь квартиры. Я покорно шла за хозяйкой, изумляясь, как можно жить в помещении, где стены оклеены ярко-красными в белую полоску обоями. Похоже на зебру, заболевшую краснухой. А Нина говорили и говорила:

– Я приехала в Москву, отпираю замочек! Вау! Крастотень! Зеркала! Плитка! Мебель! А на кухне ваза с розами и записка: «Дорогая! Люблю! Пабло». Из-за меня мужчины дерутся. Мне это неприятно, не хочу ничьих страданий! Но!

Нина втолкнула незваную посетительницу в кухню. Я на секунду зажмурилась, потом осторожно приоткрыла один глаз. Наверное, именно так должен выглядеть дом взбесившегося мандарина: в убранстве представлены все оттенки оранжевого. Думаю, Нина Егоровна здорово экономит на угощении для гостей. Пока они идут к кухне, получают головную боль, а сев за стол, испытывают приступ тошноты и напрочь теряют аппетит.

– Иные женщины никак не могут выйти замуж, – частила хозяйка, – а я отбиваюсь от кавалеров! Луплю их тряпкой! Обливаю водой! И ни малейшего эффекта! Выстраиваются в очередь! Так вы торгуете ночниками? Показывайте! Обожаю покупать вещи! Устраивайтесь удобненько! О! Посидите секундочку! Сейчас!

Нина Егоровна крутанулась на месте и убежала, я не успела перевести дух, как она вернулась и продолжила разговор:

– «Мыло» проверила, переписываюсь с Эдуардо, он живет в Милане, зовет в гости, обещает незабываемое Рождество! Но я в колебаниях. В Италии зимой сыровато, промозгло, у Эдуардо дом на побережье, замерзну там непременно. Лучше слетать к Фридриху в Гамбург или к Генри в Бостон. Как считаешь? Где прикольнее на праздник? В Германии? В Америке? Тебе в какой стране больше нравится? Так ты торгуешь торшерами?

Я попыталась ответить, но, похоже, Нина не ожидала, что собеседница поддержит беседу.

– Или мне поехать в Бразилию? Там, говорят, шикарные карнавалы! О! Емайл! Слышу! Прилетела весточка от Томаса!

Нина вновь умчалась и стремительно вернулась.

– Ну, где ночник? – воскликнула она.

Я быстро сказала:

– Меня зовут Евлампия, сокращенно Лампа! Я пришла поговорить о вашем сыне, не имею ни малейшего отношения к торговле.

– О! Здоровское имя, – восхитилась Нина, – ржачное. Жаль, что не принесли ночник!

– Антон в больнице, – выпалила я, – у него нервный срыв.

Нина Егоровна захлопала ресницами. Несколько комочков туши свалилось на обильно отштукатуренные щеки.

– Кто? – переспросила она. – Зачем он к ним пошел?

Я решила, что информация подействовала на мадам шокирующее, и повторила:

– Ваш Антон под присмотром доктора, ему плохо.

– Мой Антон? – изумилась Нина. – Не помню такого жениха. Понимаешь, за мной бегает вся Москва, Питер, Париж, Лондон, Нью-Йорк и…

– Речь не о мужиках, – рассердилась я, – а о сыне.

– О ком? – воскликнула Нина Егоровна.

– О сыне, – повторила я, – надеюсь, вы не забыли его имя: Антон. Истерический припадок с ним случился после того, как Наташа зарезала кухонным ножом своих родителей.

– Наташа? – очумело повторила Нина Егоровна.

Вот тут я разозлилась по-настоящему.

– Перестаньте прикидываться. Наташей зовут вашу невестку. Не знаю, какие отношения связывают вас с сыном, да и не мое это дело. Но сейчас Антону необходима помощь. Давайте напишу адрес больницы, съездите к нему.