Барабаня пальцами по ручке портфеля, монсеньор Анкиляр выдержал паузу, давая понять, что не согласен.

– Желаете ли узнать, как продвигается наше предприятие?

Кардинал уселся и жестом предложил Анкиляру последовать примеру. Монсеньор раскрыл портфель, откуда появилась тонкая пачка бумаг, подровнял ее и положил на стол между собой и кардиналом.

– Первое: мы направили по два проповедника в места, указанные в докладе Святой Палаты как нуждающиеся в духовном возрождении. Все проповедники вызвались добровольно и проверены нами на предмет высокой нравственности, усердия и богословской ортодоксальности. Таким образом, ваше преосвященство, мы смогли отсеять тех, кто просто соблазнился перспективой длительного отпуска.

– Прекрасно, очень хорошо. Весьма разумно. Отличная работа. И что, они преуспели в своей деятельности?

– Боюсь, ваше преосвященство, большинство из них столкнулось с крайней враждебностью, доходящей в некоторых случаях до жестокости. Может, мне стоит привести пример?

– Разумеется, было бы весьма интересно.

– Мы послали двух святых отцов в Ринконондо, где существует ересь, утверждающая, что Магомет – новое воплощение Господа нашего, который вернулся, дабы потерять невинность. По прибытии в город отцы прочитали на площади проповедь, разоблачающую это верование. Затем они устроили аутодафе и сожгли, среди прочего, несколько экземпляров Корана, протестантскую Библию, собрание философских работ Ортеги-и-Гассета, книгу Пауло Фрейре, принадлежавшую школьной учительнице, и несколько романов Габриэля Гарсиа Маркеса, который, как вы знаете, поддерживал атеистические опыты Фиделя Кастро…

– Монсеньор, книги сжигать не следовало. Index librorum prohibitorum [55] не имел места с 1966 года. У нас нет полномочий жечь книги.

– Как я понимаю, ваше преосвященство, это на добровольной основе сделали те, кого убедила проповедь.

– Понятно. Продолжайте.

– Но затем, видимо, дело приняло скверный оборот – проявились некоторые антиобщественные элементы, которые забросали святых отцов камнями, избили и выгнали из города.

Кардинал озабоченно нахмурился:

– Как это ужасно. Что предпринято? В полицию сообщили?

– По всей видимости, полицейские находились там, но закрыли глаза на происходившее. В следующий раз мы намереваемся послать шесть священников, дабы избежать новой жестокости, и предпримем сходные меры везде, где отмечались такие же неприятные и возмутительные инциденты.

– Весьма похвально, я вас поздравляю. Похоже, вы превосходно оправдываете наше доверие. Не забудьте оставить свои отчеты секретарю. Я вновь увижусь с вами через две недели. А пока продолжайте благое дело, и помоги вам Бог.

Пораженный краткостью беседы, монсеньор Анкиляр собрал записи и вышел, чувствуя себя оплеванным. В приемном зале его преосвященство обхватил руками туго вздувшийся живот и от боли согнулся пополам. Он слышал жесткое шарканье ног, взрывы непристойного хохота. Уловил отдававший железом запах старых склепов и прикрыл глаза, чтобы не видеть сборища бесов, потешавшихся над его мукой.

В столице вновь зарядил нескончаемый моросящий дождь. Благоухающий мертвечиной воздух расплывался по улицам и заполнял городские стоки, вызывая тошноту у беспризорных детей, что нашли в них приют.

Накаленные праведной восторженностью и застрахованные от ошибок духовным авторитетом церкви, отец Валентино и отец Лоренцо прибыли в Ринконондо как раз в начале сиесты, когда отвесно палящее солнце льяносов пребывало в особо немилосердном настроении. Ни дуновения; птицы замертво падали из гнезд на сейбе, а скотина мечтала превратиться в слонов и хоботами поливать себя водой из реки. Над красной землей парила туманная дымка живого марева, и в очаровательном мираже из крыши алькадии беспечно росли пальмы. Ночные летучие мыши срывались с насестов в дуплах деревьев и носились над прудами, в поисках воды отваживаясь на самоубийство, а лимоны в цитрусовых рощах поспевали прямо на глазах. Блохи ускакали с собак в тень, а городских обитателей в человеческом облике охватила вялость сродни похмелью. Жители единодушно удалились на покой, чтобы прохрапеть в гамаках весь полдень.

Несмотря на весь этот ад, отцу Лоренцо и отцу Валентино не терпелось начать выполнение миссии. Они устроились на площади под деревом и зазвонили в колокольчик. Ничего не произошло, отцы зазвонили громче и стали хором выкликать:

– Услышьте слово Божье, вы, лишенные веры, и покайтесь!

Мэр Ринконондо раздраженно дернулся в ускользающем сне. Он заткнул уши руками, тотчас пожалев о движении, поскольку сразу обильно вспотел, и попытался досмотреть сон с того места, где уже почти раздел Сильвию – смазливую дочку полицейского. Но ужасный шум повторился именно в момент, когда Сильвия необъяснимо преобразилась в игуану; мэр сел в гамаке и злобно выругался. Натянув кобуру, он прошел в соседнюю комнату, где ругались двое разбуженных полицейских.

Втроем они поспешно выбрались на улицу и, ныряя из тени в тень, перебежками добрались до сокрушительного солнцепека площади в тот момент, когда восстали из прострации еще несколько рассерженных горожан, у которых тоже сдали нервы. Плод гуайявы, описав в воздухе изящную дугу, радостно взорвался на сутане отца Лоренцо.

Мэр, решительно выставив щетинистый подбородок, шагнул вперед:

– У нас закон – чтоб никакого шума во время сиесты. По правилам, под страхом ареста за поведение, вызывающее нарушение покоя, я вправе обеспечить, чтоб вы тут немедленно прекратили шуметь; могу также конфисковать у вас колокольчик и оштрафовать.