Я незаметно вытащил из кармана сторожевого паучка и выпустил его на свободу. Тот юркнул под скамейку и занялся там созданием охранной паутины.

Клинт Иствуд, похоже, этого не заметил.

Ну вот и прекрасно. Можно продолжать разговор.

Я спросил:

— Какое предложение?

— Выгодное, конечно, — послышалось в ответ.

Ну да. А как еще он должен был ответить на мой вопрос? Только так. А что я должен сказать в ответ? К примеру, вот так:

— Само собой, выгодное. Кому именно?

— Да тебе, тебе. Послушай, я понимаю, ты сейчас мне не доверяешь. И правильно делаешь, конечно. Вот только в данном случае никакого обмана не будет. Могу поручиться.

— А за тебя кто поручится? — спросил я. Клинт Иствуд пожал плечами.

— Некому. И вообще теперь все зависит только от тебя. Если ты мне не веришь, то все остальное совершенно бесполезно. И разговоры, и предложение касика, и плата, обещанная в том случае, если мы столкуемся.

Я развел руками.

— Ничего не попишешь. Не столкуемся.

— А сказать тебе, что обещано, в случае если ты согласишься и сумеешь выполнить задание касика нашего сна?

— Не птица же лоцман? — спросил я.

— Она самая, — сообщил страж порядка. — Новенькая, готовая навек привязаться к тому, кто станет ее хозяином, птица-лоцман. Кажется, ты хотел вернуться в свой родной мир, который никак не можешь найти?

Верно?

— Возможно, — сказал я сквозь зубы. — Вот только это мое дело.

— Конечно, конечно... И я никоим образом не желаю вмешиваться в твои дела. Но разве птица-лоцман тебе не нужна? Если мы столкуемся, то ты ее получишь. Не даром. У нас есть для тебя задание и достаточно трудное, но, выполнив его, ты получишь средство для возвращения в свой мир. Как, согласен?

Я хмыкнул.

Складно излагает. Очень складно. Впрочем, сыр в мышеловке всегда выглядит весьма и весьма соблазнительно. А иначе какая мышка в нее полезет?

— Значит, не согласен? — спросил страж порядка.

— Нет, — ответил я. — Не согласен. Поищите себе кого-нибудь другого.

— Категорически?

— Вот именно.

— Жаль, очень жаль.

— Ничем не могу помочь, — насмешливо сказал я.
– . Выпутывайтесь сами.

Клинт Иствуд огорченно развел руками.

— Это твой выбор.

Мы немного помолчали.

Неподалеку от беседки послышался злобный рык какого-то постраха, а то, возможно, даже и самого настоящего ужаста, вслед за которым сразу же раздался испуганный вопль. Так кричать мог только посетитель.

— Будешь? — спросил я и указал на стаканчик.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Клинт Иствуд. — Давай наливай. Почему бы не выпить за упущенную тобой великолепную возможность вернуться...

— Прекрати, — прервал его я. — Надо уметь проигрывать. Что бы ты ни сказал, все равно я с тобой в твой сон не пойду. Понимаешь?

— Конечно, не пойдешь. И говорю я лишь для проформы. Жаль все-таки... Ладно, наливай, что ли?

Он взял стаканчик, из которого до этого пил пост-рах, и протянул его мне.

Ну да, какой обладающий солидным жизненным опытом страж порядка откажется от дармовой выпивки? Я таких еще не встречал. Специфика профессии.

Щедро плеснув ему, я не забыл и о своей посудине.

— За знакомство? — спросил Клинт Иствуд.

— А за что же еще? Мы выпили.

Водка и в самом деле была не лучшего качества. Закуска действительно оказалась колбасой, вареной, образца доперестроечных времен. Впрочем, сейчас это не имело большого значения.

— Значит, думаешь найти дорогу в свой мир самостоятельно, — уточнил страж порядка.

— Да, — сказал я. — Самостоятельно.

— И прямые дороги не для тебя?

— Прямая дорога, как правило, ведет в трясину. Особенно если кто-то посторонний настойчиво пытается тебя уговорить по ней пройти.

— И ты, значит, прямых дорог не любишь? Прежде чем ответить, я взял паузу и прислушался к тому, как по моим жилам бежит жидкое тепло, к тому, что водица, принесшая утешение немалому количеству людей и в конце концов всех их сгубившая, делает с моим телом.

А еще я услышал, как мимо беседки пробежал какой-то обитатель этого сна. Он вопил:

— Посетитель кидается голландским сыром. Высшего качества! Все сюда!

И другой голос, чуть подальше:

— Что ты кричишь? Сейчас все как сбегутся...

— Да его много! Хватит на всех и еще останется.

— Правда? Где это, где?

— За мной. Покажу.

Ну вот, у кого-то на улице праздник. Сейчас все обитатели этого сна запасутся сыром. Его можно будет съесть, его можно будет отложить, и поскольку он произведен посетителем, излишки можно даже продать в соседние сны. За хорошую цену.