Выслушав эту новеллу, я заметил: «Если я когда-нибудь увижу в бане голую девчонку, то сдерживаться не стану. Скажу: „М-да… Вот это гостеприимство!“ И добавлю: „Извини, я забыл презервативы в куртке. Сейчас сбегаю“. А если она станет объяснять, что не собирается меня ублажать, сделаю идиотскую физиономию и спрошу: „Раз интима не будет, зачем ты здесь?“ После чего сяду поудобнее и с обиженным видом займусь онанизмом».

Олег, не выносивший пошлостей, поморщился: «Ты и правда не понимаешь. Это была дочь хозяина дачи. Если б я дал волю чувствам, наша с ним дружба на этом бы закончилась». Я возразил: «И что? Его проблемы».

– Так что вы имеете мне сказать, почтенный коллега? – поинтересовался я.

– Это по поводу тебя и Кристины, – сообщил Олег.

Что ж, как и следовало ожидать. Кристина, конечно, незамедлительно позвонила Олегу, пожаловалась на меня и попросила: мол, повлияй на него, поговори как мужчина с мужчиной. Нашла к кому обращаться! Хотя больше и не к кому. Там, где я учусь, парни – большая редкость, основной контингент – дамы. Уверен: если в нашем колледже хоть раз побывает настоящая феминистка, она выйдет наружу со слезами счастья на глазах. Девчонки первые во всем, а юноши все как один скромные, вежливые и довольно пассивные. Именно так и будет выглядеть население нашей страны через много лет, когда обычный россиянин деградирует и вымрет. Дожить бы до тех времен!

Полное название моего вуза – «Частный Гуманитарный Колледж Для Одаренных». Из названия видно, что таким бездарям, как я, здесь отнюдь не место. Да, я удачно прошел заочный тур при поступлении, набрал высокий балл в очном туре, но здешняя программа рассчитана на людей, которые к моменту окончания школы уже прочли всю отечественную и зарубежную классику, знают два-три иностранных языка, на «ты» с компьютером… Словом, мало быть отличником, мало учиться, надо жить учебой.

Я кое-как тут освоился, но до сих пор во время «немецких» и «английских» дней (когда все студенты должны говорить на иностранном языке) жмусь по углам, как бедный родственник. И неудивительно: в это заведение я попал сразу после школы – отвратительного гадючника, кишевшего шпаной, наркоманами и шлюшками (словом, Нефтехимика в миниатюре).

Олег ткнул меня в грудь черенком трубки (еще одна его мерзкая привычка) и строго произнес:

– Кристина – очень хорошая девушка.

– А кто ж спорит? – охотно согласился я.

– Ты с ней обращаешься, как я не знаю с кем. («Не знаешь, чего ж говоришь?» – подумалось мне.) А ведь она из тебя хочет человека сделать.

– Да она-то хочет… А она хоть раз спросила, чего я хочу? – В последней фразе смысловое ударение было сделано на местоимении «я».

– Я – последняя буква в алфавите, – изрек наш праведник и продолжал наставительно: – Кристина так много тебе прощает! А ты этим пользуешься. Так нельзя. Была бы Кристина моей девчонкой, я бы ее на руках носил!

Была бы она твоей девчонкой, ты бы с ней из дома выйти постеснялся! Как будто я тебя не знаю и баб твоих никогда не видел!

– Олег, хватит переливать из пустого в порожнее. Чего ты от меня добиваешься?

Олег пососал трубку и заявил:

– Ты должен извиниться перед ней.

– Должен? Я никому ничего не должен!

– Роман, я помогаю тебе решить твои же проблемы! – начал горячиться Олег. – Я считаю, что тебе нужно извиниться перед Кристиной.

Олежка, очевидно, вспомнил золотое правило всех инквизиторов и ортодоксальных коммунистов: если человек не хочет быть счастливым, его надо заставить.

– А что будет, если я этого не сделаю? Ты подашь на меня в суд или вызовешь на дуэль?

– Кто дал тебе право так обращаться с девчонкой?

– А кто дал тебе право совать свой нос, куда не следует?

– Никто! Роман, ты гнусное животное! – с досадой произнес Олег. – Кристина – моя хорошая подруга! Я к ней по-человечески отношусь в отличие от тебя.

– То есть ты хочешь, чтобы твоя хорошая подруга встречалась с гнусным животным?

– Кристина – очень честная и порядочная. Ты нигде больше такую не найдешь.

– Ладно, коллега, сделаю все, что в моих силах. – А про себя добавил: «Только отстань».

Я распахнул тяжелую дверь, прошел через турникет. Поздоровался с охранником:

– Здорово, Тема!

Тот вяло отсалютовал дубинкой. За Артема отдельная благодарность основателю колледжа: ни одна тварь не пролезет внутрь без разрешения этого добродушного атлета, весьма похожего на Оливье Грюнера. (И не спрашивайте, кто такой Оливье Грюнер!)

Я на цыпочках пробрался в аудиторию, где шла лекция по зарубежной литературе XIX века, сел за свободную парту. Девчонки начали оглядываться на меня: я всегда сижу с Кристиной на задней парте среднего ряда. Мы с ней весело проводим время на занятиях: переписываемся (Кристина для этой цели даже специальный блокнот завела), рисуем сердечки и цветы друг у друга в тетрадях, бывает, что и лижемся, когда препод отворачивается к доске, при этом успеваем конспектировать лекцию.

Про наши трогательные отношения за полтора года успел узнать весь колледж. Кристинке (да и мне – что греха таить!) льстило, что о нас говорят, нас ставят в пример, нам завидуют. Разумеется, сторонний наблюдатель и представить себе не может, что за несусветные гадости творятся за ширмой этого театра юного зрителя, когда «образцовая парочка» остается наедине. Вот, пожалуй, главная причина того, что наш с Кристинкой роман так затянулся: обломать одну-единственную девчонку – это одно, совсем другое – разрушить красивую легенду. Тем более что наши одногруппницы, которые посвящены в некоторые тайны «идеальных отношений», легенду эту всячески оберегают.