– У нас мало времени, – произнес полковник, когда нежданные гости убрались восвояси. – В Москве творятся страшные дела. Разъяренные толпы пьяных хулиганов опрокидывают троллейбусы, бросают бутылки с зажигательной смесью в проходящий транспорт. В город введены подразделения войск, потому что милиция бездействует, не подавляет сопротивления преступников. Нарушители порядка бросаются в пьяном виде под гусеницы «бэтээров» и танков. В связи со сложной обстановкой мы получили такой приказ: возвращаемся и занимаем прежнюю диспозицию. «Альфа-2» приказано взять в оправу «Рубина». В случае неуспеха эту миссию выполняет наша группа. Приказ понятен?

Он обвел нас взглядом, стараясь в темноте разглядеть лица. Наступила пауза, которой каждый из нас воспользовался для того, чтобы ощутить ответственность возлагаемой на нас миссии.

– Отлично, – по своему понял наше молчание полковник. – Я знаю, ребятки, что на вас можно положиться. Приступаем к выполнению приказа. Надеюсь, что эта ночь будет последней неясной ночью в нашей жизни.

Мы снова вернулись на прежнее место. Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. На лице шефа застыла решительность. Я радовался перемене в настроении полковника. Его уверенность придавала оптимизма и остальным.

Приближался рассвет, наступал новый день – вторник, двадцатое августа. Через каждые пятнадцать-двадцать минут мы докладывали «Витязю» об обстановке на трассе, а также о передвижении транспорта.

После очередного доклада я отключил рацию и присел под деревом, как вдруг раздался новый сигнал связи. Терехин резко вскочил с места, подбежал ко мне. Он, как и я, почувствовал, что именно сейчас начинается основное действие нашей операции.

«С Богом», – произнес я про себя и включил рацию.

– Первый слушает.

– Только что поступило сообщение от «Альфа-2„,– сказал полковник. – Замечено передвижение «Рубина“.

Услышав эти слова, я почувствовал тяжесть в груди. Я мысленно приказал себе не паниковать.

– Если все будет идти по плану, – продолжал «Витязь», – «Альфа-2» возьмет его в оправу через десять-пятнадцать минут. В случае непредвиденных обстоятельств это обязаны будем сделать мы. Приказываю: готовность номер один, использовать инструмент высшего класса.

Это означало не что иное, как сконцентрироваться и держать оружие наготове, приготовить оптический прибор.

– Ждать особых распоряжений, действовать только по моему приказу. Как поняли?

– Есть, выполняем! В воздухе повисла зловещая тишина. Вместо того, чтобы готовиться и занимать позицию в засаде, мы с напарником замерли друг против друга в немом поединке взглядов. Я вдруг открыл для себя одну страшную истину, что и я, – так же, как и остальные ребята, – все это время колебался, искал варианты выхода из сложившейся ситуации. Это было нехорошее открытие.

– Медлить нельзя, – наконец произнес я. – Нужно выполнять приказ.

– И ты собираешься это сделать? – с ужасом спросил Терехин.

Я потерял над собой контроль и схватил напарника за рукав:

– Запомни: я ничего не делаю от себя, когда речь идет о работе.

– Тогда ты поступаешь неправильно, поверь мне.

Я отпустил напарника и развернулся. Мне все чертовски недоело: и эта ночь, и наставления Терехина, и дурацкие приказы командования. Все, что мне теперь хотелось – поскорее выполнить работу и забыть навсегда о неприятностях этих нескольких смутных дней.

Позже я узнал, что в это время происходило у «Витязя». Была половина шестого утра, когда полковник получил информацию по «Рубину». Предупредив группу, он продолжал держать связь с «Альфой-2» и одновременно пытался связаться с Ноль Первым, однако в такой критический момент тот не отвечал «Витязю».

– Черт бы их всех побрал! – ругался полковник. – Они там думают, что я бог, царь и герой в одном лице? Нет уж, дудки, решайте сами, я не стану брать ответственность на себя.

Подобное положение было и у «Альфы-2». Они знали, что нужно делать, но связь с руководством внезапно прекратилась, когда действие достигло кульминации. Поэтому они избрали простой выход – свалить операцию на чужие плечи, то есть на нашу группу.

«Витязь» не соглашался с такой постановкой вопроса, но мы были завершающим звеном из всех, кто подкарауливал «Рубина». За нами и было решающее слово.

– Центр, дайте Ноль Первого. «Витязь» требует Ноль Первого!

В ответ – тишина.

– Срочно! «Рубин» направляется в Москву, операция срывается. Подтвердите приказ. Что мне делать?

Наконец Ноль Первый вышел на связь:

– Приказано действовать по собственному усмотрению.

– Что?! – полковник не выдержал и выругался. – Ноль Первый, я не уполномочен принимать решений, я исполняю ваш приказ.