Анна балансировала на одной ноге, надевая туфлю на другую. На ней был нарядный черный брючный костюм с зауженными книзу брюками. Ее ноги казались длинными, как у газели, но все же Коул скучал по лету.

Девушкам в летних нарядах присуща какая-то магия. Ему очень хочется увидеть Анну в коротком воздушном платье, которое не скрывало бы ее красивые длинные ноги. Но это вовсе не означает, что платье должно быть на ней постоянно.

— Я взволнована потому, что мы ужинаем вместе, — пояснила она. — Ты еще не был здесь в самом лучшем ресторане. Я уверена, что ты будешь в восторге.

Ее лицо осветилось такой лучезарной улыбкой, что ему показалось, будто на нее упал солнечный луч. Вернувшись в шале после целого дня, проведенного на склоне горы, Анна часто улыбалась. Коулу хотелось думать, что это он сделал ее счастливой, но на этот счет у него были некоторые сомнения.

— А что еще приводит тебя в волнение? — спросил он.

— Откуда ты знаешь, что есть другая причина? — Ты быстро отвела глаза, когда я задал этот вопрос.

Анна весело покачала головой.

— Господи! Неужели нельзя оставить в покое девушку, которая хочет сделать сюрприз?

Коул потер руки.

— Сюрприз? Мне это нравится. Он как-нибудь связан с раздеванием?

Анна бросила в него вышитую подушку, которую схватила со стоявшего в углу кресла с подголовником. Коул с легкостью поймал ее.

— Если я скажу тебе, это уже не будет сюрпризом, так ведь?

— Ладно, ладно, — проворчал он. — Я переживу это, если только ты не затеваешь что-нибудь с наживкой и нахлыстом.

— Что-что?

— Представляешь, сегодня вечером мальчишки готовят еду на костре! — Коул притворно содрогнулся. — Они говорят, что это их зимняя вылазка. Меня тоже пригласили, но здесь я провел черту. Никакой стряпни на воздухе, когда температура ниже шестнадцати с половиной градусов.

— Шестнадцати с половиной? Сейчас нет даже десяти.

— Все равно.

— Слабак! — упрекнула его Анна, но в ее голосе прозвучала нежность. Она опустилась на край кровати. — Раз уж мы заговорили о морозе и снеге, расскажи, как ты провел день. Хорошо повеселился со своими маленькими дружками?

— Лучше не бывает, — Коул попытался сдержать стон.

— Что там случилось?

Коул в отчаянии воздел руки.

— Во-первых, я сразу хочу сказать, что это не моя вина. Я не знал, что происходит у меня за спиной.

— Так что же все-таки произошло? — с нетерпеливым огоньком в темных глазах снова спросила Анна.

Он не хотел рассказывать ей, потому что эта история представляла его не в лучшем свете. Но неожиданно для него самого слова полились неудержимым потоком.

— Я начал спуск, воображая, что, как обычно, тащу за собой пятерых или шестерых детей. Как оказалось, их там было десять. Мы пронеслись по склону с такой скоростью, что едва не расплющили мамашу, которая съехала перед нами. Она выбралась из баллона за секунду до того, как мы врезались в него.

— О нет!

— О да! Я кричал во все горло, чтобы нам освободили дорогу. Мы бы не остановились, если бы не вломились в сетку у подножия холма.

От этого воспоминания Коул содрогнулся. Он принял на себя основной удар. Детей, сидевших на баллонах, раскидало в разные стороны. Они визжали так, что от их радостных воплей у всех людей, находившихся на горе, вероятно, полопались барабанные перепонки.

— Звучит не очень весело.

— Да уж! Но еще хуже стало после того, как меня выследил инструктор, — мрачно признался Коул, маленький парнишка, который от возмущения заикался так, что я едва мог понять его. Он налетал на меня и кричал: «Чтобы ноги вашей здесь больше не было!»

У Анны искрились глаза, кривились губы и смех рвался наружу. Коул растерянно смотрел, как она хохочет.

— Я чувствовал себя чертовски неловко! — с негодованием подытожил он.

— Уж… это… точно! — она смеялась так сильно, что не могла говорить.

— Что? — сердито переспросил Коул.

— Просто… очень смешно! — Анна попыталась сдержать смех. Положив руку ему на плечо, она сказала:

— Я представила, как этот малютка-инструктор ругает тебя на чем свет стоит, а ты, такой крутой, понурившись, стоишь перед ним в черном лыжном костюме.

Коул едва не расхохотался, но могучим усилием воли ему удалось подавить зарождавшийся смех. Схватив Анну за руки, он перевернул ее на спину.

— Тебе смешно, да? — грозно спросил он, опершись на локти.

У нее в глазах стояли слезы, когда ее охватил новый приступ веселья.

— Очень смешно! — подтвердила она.

Помимо происшествия на холме, у Коула были другие причины считать, что день прошел неудачно.

Он не смог ни сосредоточиться на работе, ни дозвониться до Артура Скиллингтона на Гавайях.