Заметил ли водитель «даррака», что у него появились новые преследователи? Словно поняв всю тщетность своих усилий, он уже не бежал, а шел неверным шагом вдоль парапета, отделявшего его от реки.

Инспектор был в тридцати метрах от беглеца, когда увидел, что тот залез на парапет и спустился туда, где уже никакие барьеры не отделяли его от пропасти.

Прямо под ними по реке проходил паром.

— Не делай глупостей! — крикнул он.

Незнакомец не обернулся. Он сделал шаг вперед, его нога соскользнула со стальной кромки, но вместо того, чтобы ухватиться за перила, он вытянул руки вперед и прыгнул.

Затаив дыхание, Кан перегнулся через парапет и посмотрел в пустоту; он наблюдал, как уменьшалось вытянувшееся в струнку тело. Над водой клубился густой туман, и Кан не заметил того места, где незнакомец упал в реку. Узнать, утонул тот или выплыл, было невозможно.

Подростки подошли к Кану. Они наклонились, чтобы посмотреть на бурлящую после прохода парома воду.

— Он покончил жизнь самоубийством, — сказал один из подростков.

— А я не уверен в том, что он того… — откликнулся другой.

Сто тридцать три фута, подумал Кан, надеясь увидеть выныривающего из воды человека. После такого прыжка можно выжить. Владелец одного из салунов прославился своим рассказом о том, как он прыгнул с моста, нырнул, а затем спокойно переплыл реку.

Чтобы не сомневаться в смертельном исходе, надо прыгать с одной из башен, между которыми находится центральный пролет моста.

Кан молча повернул обратно и пошел к «дарраку», ставшему гробом для Менсона, и к «форду», в котором все томился раненый Ренцо.

Между сложными переплетениями стальных тросов мерцала красными огнями Уолл-стрит. Внезапно на десятках этажей вспыхнуло электричество, возникла плотная стена света. На секунду Кану показалось, что он находится среди гигантских театральных декораций. Вот только мертвец, с мокрым от пота лбом, в рубашке, покрытой пятнами красных чернил, не выйдет поприветствовать публику.

Едва покинув стройку, Фрейд и Юнг стали искать на Медисон-сквер магазинчик с телефоном. Фрейд позвонил Грейс Корда. Ответила служанка. Она сказала, что Грейс исчезла. К ней пришли полицейские, но в комнате ее не оказалось.

Разочарованный и встревоженный, Фрейд вышел вслед за Юнгом на улицу. Мимо, к мосту, с оглушительным звоном колоколов неслись пожарные машины.

Что-то случилось.

Они подождали еще несколько минут, и увидели Кана, который вышел из машины и направился к ним.

— Менсона убил водитель такси, — заключил он, рассказав им о своей неудачной погоне. — Тот, похоже, очень не хотел, чтобы он заговорил.

— Менсоном кто-то манипулировал, — сказал Фрейд. — Он напал на меня, повинуясь чьим-то приказам.

— Но почему он повиновался этим приказам?

— Потому что был загипнотизирован. Это единственное объяснение его странного поведения.

— Кто может быть гипнотизером? — спросил Кан. — Врач?

— Гипнозом может овладеть и любитель, — ответил Юнг. — Проницательный читатель Франца Мессмера, например.

— Только этого не хватало. — Кан строго посмотрел на Фрейда: — Кстати, что вы делали в строящемся небоскребе?

— Грейс призналась, что ей позвонил Джон Менсон и попросил прийти. Я испугался за нее и пошел на встречу вместо нее.

Кан щелкнул пальцами:

— Так я и думал: Грейс и Менсон были сообщниками. Она помогла ему убежать, а потом и сама скрылась.

— Возможно, ею вновь овладела Юдифь, — серьезно сказал Фрейд.

— Чего я не понимаю, — продолжал Кан, — так это почему ее волновала судьба отцовского секретаря.

Фрейд, испытывая глубокое замешательство, посмотрел на инспектора:

— Я забыл кое о чем упомянуть…

В нескольких словах он рассказал Кану о родстве Менсона и Грейс, а также о том, как Грейс узнала об этом родстве.

— Мне очень жаль, — добавил Фрейд. — Соблюдение врачебной тайны мне самому кажется здесь несколько неуместным.

— Вы серьезно навредили нашему делу, — рассердился Кан. — Если бы вы сообщили мне, что Грейс — сестра Менсона, я не позволил бы им видеться наедине.

— Я говорил, что не нужно этого делать!..

— Возможно, Менсон до сих пор был бы жив, — прервал его инспектор. — Ренцо не попал бы в больницу. И мы не потеряли бы след Грейс.