Круглолицый человек средних лет, ожидавший Гая на борту «Гоморры», был так бодр и деловит, что облаченному в растянутый свитерок и парусиновые брюки Гаю на мгновение захотелось заточить себя в полосатый костюм и побриться.

– О, Гай! – сказал он, вскакивая. – Нет-нет! Я знаю, что вы чудовищно заняты! Мне хватит нескольких минут!

Гай, не глядя, сел. Он знал, что Некалаев успеет придвинуть стул. Причем не только ему, но и толстяку Тиллю. Тридцать шагов от лифта, пять ступенек – а Тилль уже задыхается.

– Меня удивил ваш звонок, – сказал Гай. – И глупая таинственность раздражает. С чего вы решили, что я обязательно куплю у вас то, что вы предлагаете? И, кстати, что именно?

Бодрый человек успокаивающе заулыбался и развел руками, показывая, что все ответы даст в свое время. Потом достал твердый четырехугольник визитки и постучал им по столу.

– Я… хм… всего понемножку. Посредник? Антиквар? Библиофил? Порой умирают интереснейшие люди. Писатели, художники, академики. После них остаются наследники. Чаще всего не особенно сведущие.

– С трудом в это верю, – рассеянно заметил Гай. – Они не могут не знать, на что их родственник убил целую жизнь.

Круглолицый торопливо закивал.

– Разумеется! Им известно, что библиотека деда или отца стоит немало. Вот буквально так и не более того! И почти никто не догадывается, что 95 процентов собраний сочинений в роскошных переплетах ценность имеют весьма небольшую, а дорого стоит одна какая-нибудь крошечная невзрачная книжонка. Первый малотиражный сборник Ахматовой с ее автографом, или хорошо сохранившаяся подшивочка «Сатирикона». Я покупаю десяток красивых книг, переплачивая за них втрое, а крошечную книжечку беру просто из вежливости, в общей куче всяких ненужных вещей.

– Другими словами, ваша задача найти эти пять процентов и получить их за бесценок, оставив остальное дураку-наследнику? – сопя, уточнил Тилль.

Круглое лицо его собеседника заблудилось где-то между солнцем и блином.

– Каждый бизнес имеет свои особенности. Научить им невозможно. Можно только научиться. Весной на Остоженке скончалась ветхая старушка, вдова художника-баталиста. Ее племяннице не терпелось избавиться от хлама. Она была просто счастлива, когда я купил у нее два сундука всякого старья.

– Испачканные палитры? Засохшие тюбики масла? – полюбопытствовал Гай.

Бодрый человек захохотал с преувеличенной энергией. У него была привычка завышать стоимость посредственных шуток так же, как и книг.

– Не совсем. Художник писал военные картины, а для них нужны достоверные исторические вещи. Оружие, ткани, кубки. Весь второй сундук оказался забит старинной конской сбруей. Уздечки, ремешки, стремена, украшения.

– Хочешь уздечку? – спросил Гай у Тилля.

Тилль покачал головой и толстыми пальцами стал крошить хлеб.

– Я уж и за руль редко сажусь. Старый стал, неповоротливый.

Бодрого человека эти фокусы не обманули. Раз такие значительные люди слушают тебя до сих пор, будут слушать и дальше. А потом заплатят – никуда не денутся.

– Больше всего меня заинтересовала крышка сундука. Она была подозрительно тяжелой. Я простучал ее и нашел тайник, о котором явно не знали и сами хозяева. Там лежали песочные часы в медном футляре…

Упомянув о часах, антиквар замолк и быстро взглянул на Гая.

– Весьма интересные часы. То и другое принадлежало некому первошныру Митяю Желтоглазому, – сладко добавил он.

Гай перестал чистить ногти уголком визитки и впервые посмотрел на своего собеседника внимательно.

– Что вы знаете о шнырах, Сергей Ильич? – резко спросил он.

Блиноликий осклабился и, словно дохлого кролика, погладил лежащую перед ним салфетку.

– Кое-что. Видите ли, часы были завернуты в обрывок кожи. На коже текст. Очень краткий, но я разобрался… Например, понял, что шныры едва ли мне заплатят. А вот вы – другое дело.

– Что, лично я? – усомнился Гай.

Сергей Ильич опустил глазки так застенчиво, что захотелось дать ему копеечку.

– Нет, конечно. Чтобы выйти на вас, я потратил три месяца. Несколько раз у меня мелькала мысль, что ни шныров, ни ведьмарей не существует. Столько столетий прошло. Отчаялся – и вот удача! Обнаружил в Интернете ролик со странной аномалией – огромный водный столб на Москве-реке. Кто-то заснял его на мобильник. Грандиозно! Такое могло быть сделано только шныровской закладкой, описание которой было на обратной стороне кожи. А сбросить ее могли только сами знаете на кого… кхе-кхе… Так я вышел на «Гоморру». Остальное – дело техники.