– А Рина тебе зачем? – спросил Сашка, начиная заинтересованно разглядывать его подбородок.

– Да так… Она, конечно, конопатая, но сойдет, – неосторожно ляпнул Кирюша.

В следующую секунду его впечатали спиной в расписание. Сашка понял, что озверел, только когда со стенда полетели объявления.

– Ты что, псих? Псих, да? Лечись! – сказал Кирюша, прыгая губами.

Сашка, опомнившись, отпустил его, повернулся и пошел. Кирилл догнал его у комнаты девчонок. Еще в коридоре ощущалось, что в комнате идет напряженная писательская работа. На двери уже висела бумажка: «ОГРОМНОЕ СПАСИБО, что не забыли постучать!»

– Слушай, чудак-человек, чего тебе надо? Я же тебе Алису подарил! И Фреду! – крикнул он.

– Давай я Фреде скажу, что ты мне ее подарил. Вот порадуется! – предложил Сашка.

У Кирюши сразу улетучилось чувство юмора.

– Озверел? Шуток не понимаешь? – испугался он, хватая его за рукав.

Сашка постучал и толкнул дверь. Кровати были переставлены. Нижние ярусы затянуты покрывалами. Стол выдвинут на середину. За столом сидела Фреда и строчила: «Всякая лежащая не на месте вещь будет вышвырнута в окно! ОГРОМНОЕ СПАСИБО за понимание!»

Сашка искоса заглянул Фреде через плечо и стал высматривать Рину. Он как чувствовал, что она окажется на втором ярусе у окна. Вообще любопытно, что каждый выбирает место, максимально ему подходящее. Один даже в абсолютно пустой комнате найдет непросматриваемый уголок и устроится там уютно и тихо. А другой усядется в дверях и вытянет ноги, чтобы все об него спотыкались.

У девчонок Кирилл и Сашка пробыли недолго. Алиса с Фредой сразу начали орать, и парни оказались в коридоре скорее, чем смогли составить общий список.

– Кирюша, тебя мальчики не обижают? – спросила Лена, выглядывая за ними.

– Кого? Меня? – возмутился тот.

– А почему у тебя на спине написано, что семинар для средних шныров переносится? – поинтересовалась Лена, снимая у него со спины желтую самоклеющуюся бумажку со стенда.

Кирюша замычал что-то невнятное. Лену его мычание не удовлетворило.

– Следи, чтобы Кирюнчика не обижали! – велела она Сашке и вернулась в комнату.

Там Лара как раз внушала Рине:

– Видела, как Сашка на тебя посмотрел? У меня глаз-алмаз!

Рина пожала плечами.

– В глазах маркиза появился лихорадочный блеск. Он сжал ее в объятиях. В ночи послышался треск ребер, – сказала она, захватила банку сгущенки и ушла кормить гиелу.

Кроме сгущенки, у нее был здоровенный пакет с куриными головами. Как-то, летом еще, после обеда Суповна придержала ее за локоть и затащила на кухню. В пару и брызгах кипятка метались дежурные и два постоянных помощника – Надя и Гоша. Четыре громадные раковины были забиты посудой выше головы.

– Не издохла еще твоя чудовищща? – гаркнула Суповна.

Рина зажалась. Первые недели она надеялась, что о гиеле будут знать человек пять, но, видимо, лучший способ сохранить тайну в ШНыре – назойливо пытаться доверить ее всем. Причем с кучей ненужных подробностей.

– Топить надо было, пока глаз не открыла! Ишь какая! – снова закричала Суповна.

Рина приготовилась бочком удирать из кухни, но тут Суповна нырнула под мойку.

– На вот отдай!.. Нехай себе подавится, чудищща твоя! – И она сунула Рине здоровенный кулек, из которого страшно смотрели куриные головы с желтыми клювами и кровавыми гребнями.

Рина, изучившая привычки своего гиеленка, прикинула, что если «ее чудовищща» и подавится, то исключительно от жадности.

И вот сейчас, с пакетом голов и куриных лап, она спустилась на первый этаж и у дверей ШНыра увидела Платошу. Главный романтик ШНыра сидел на подоконнике и гадал на кактусе, пинцетом выдергивая иглы. Глаза у него запали. Под глазами – синий пупырчатый ободок. Рина посочувствовала: еще бы, бегает за дачницами с веником гладиолусов. Умотается, а днем спит в пегасне на куче опилок.

– Привет! – сказал он Рине, слабо махнув ей рукой. – Куда бредешь, прекрасное дитя?

Рина засмеялась. Рядом с Платошей, восторженный и свежий, подпрыгивал Витяра. Маленький, лопоухий, встрепанный, он то орал, то плакал, то хохотал, то ляпал свою любимую «от-ты-дусю». Платоша и Витяра были неразлучной парой. Витяра любил Платошу до безумия и все за ним повторял.

Заметив Рину, Витяра метнулся к ней.

– Видела этого негодяя? – завопил он.

– Какого? – не поняла Рина.