— Уходить надо, — сказал Тощий, прислонившийся спиной к дереву и прижимающий к груди автомат. — К вечеру уже далеко будем…

Киргиз резко повернулся, но сказать ничего не успел — Тощему ответил Халиф:

— Заткни пасть, трусливая скотина! Эти твари мне ногу насквозь проткнули, а ты свалить хочешь?! Я урою этих ублюдков!

— Сам заткнись! — неожиданно огрызнулся Тощий. — Ты видел, как они со Стрегой разобрались? А как потом аномалии активировали? Там не лохи сидят, а профессионалы и покруче нас с тобой!

— Ах ты сука! — Халиф схватил автомат, но тут же заорал от пронзившей ногу боли.

— Не дергайся! — рявкнул на него Швед, пытавшийся достать стрелу.

— Никто никуда не пойдет! — Киргиз одарил Тощего мрачным взглядом. Потом посмотрел на остальных. — Паленому врать смысла не было! Да и не сумел бы он так качественно соврать. И если под домом есть хотя бы пятая часть тех «игрушек», что он нам нарисовал, никакие аномалии меня не остановят! Мы доберемся до них и возьмем свое! Ясно?!

— А ты эти «игрушки» и в могилу с собой заберешь? — не унимался Тощий.

— Завали хлебало! — не выдержал Чуб. Схватил с земли попавшуюся под руку деревяшку и швырнул в трусливого товарища.

— Да пошли вы все! — Тощий поднялся и направился прочь от стоянки. — Я тут подыхать не со…

Он бросил случайный взгляд через плечо и увидел, что Киргиз вынул из кобуры пистолет и направил ствол в его сторону. Над стоянкой мгновенно воцарилась тишина.

— Сядь на место, — спокойно произнес главарь.

Тощий, молча и не спуская глаз с пистолета в руке Киргиза, опустился на землю.

— Никто никуда не идет, — повторил главарь. — Мне нужен этот плавучий шалаш и все побрякушки в цистернах под ним. Ясно выражаюсь? Кто не хочет брать хабар, может отказаться от своей доли в мою пользу, но свалить никому не позволю. Мы возьмем этот дом.

— Как?! — с сомнением в голосе спросил Толик.

— Сжечь тварей! — продолжал неистовствовать Халиф и тут же заорал, когда Швед, отрезав наконечник стрелы, выдернул из его бедра оперенный кусок. — Аааа! Чтоб тебя! Сууукаа!

Толик сморщился, глядя на раненого и вспоминая, как одна из стрел пробила борт, за которым он прятался, и вышла в каком-то сантиметре от его глаз. Передернув плечами, чтобы прогнать пробежавшие по позвоночнику мурашки, он посмотрел на брата:

— Пару банок с жидкостью для розжига костра, и уже хрен погасят…

Мародеры закивали.

— Нельзя! — резко ответил главарь ему и всем остальным, поддерживающим идею с поджогом. — Сгорят перекрытия, скрепляющие цистерны, и будем вылавливать их по всему озеру. А завязнут в аномалии… Чем тогда вытаскивать?

Мародеры задумались над словами предводителя. У всех слишком свеж был в памяти момент, когда человек из банды Стреги, выпав за борт, попал в «вязкую» воду. Перспектива оказаться в этой аномалии или хотя бы рядом с ней никого не радовала.

— Что тогда предпримем? — задал вопрос Толик.

Киргиз в задумчивости почесывал бороду, потом хмуро, глядя в пространство перед собой, медленно, словно размышляя вслух, произнес:

— Поплывем поздно вечером. На двух лодках. С разных сторон.

— Ты с ума сошел? — поинтересовался Толик.

— Нет, я в порядке! У нас два ПНВ. После такого разгрома нас никто ждать не будет. Разведем костер на видном месте, раненые останутся здесь и будут создавать впечатление, что мы зализываем раны. — Как только план начал обретать в голове Киргиза законченную форму, речь главаря стала более ровной, быстрой, спокойной. — Расстояние приличное даже для армейского бинокля. Уйдем за деревья… надо будет, чтобы они видели наши посты…

— Я поплыву с вами! — сказал Халиф, скривившись, бинтуя себе ногу. — Я этому суке очкарику, вождю краснокожих, лично зрение подправлю, а потом лысый скальп сниму!

— Я тоже, — подал голос Якудза. — С вами.

Киргиз хотел заорать на них, чтобы слушались приказов, но потом передумал и сказал:

— Ладно. Вместо вас останутся Яха и Слон. — И чтобы предотвратить возгласы возражения, поднял руку и добавил: — Если все пройдет как надо, нам потребуется третья лодка. Вы на ней как раз и приплывете. План понятен?