– Разбежимся по одному? – предложил Марк Кумарю.

– Не-е, я в такие игры не играю. Ты птица залетная, и заложить можешь. Если я пойду один, твое тело останется здесь.

– Тогда снимай веревку, – потребовал Марк. – Есть один вариант.

– Какой?

– Недосуг болтать. Следуй за мной, а там увидишь.

Вор, удивленный начальственным тоном напарника, растянул узел и снял петлю. В его торопливых движениях чувствовалась готовность повиноваться.

Марк дождался нужного момента, выбрался из тайника внутрь барака и сразу вышел наружу. Он открыто стоял между бараками.

– Ты что? – испуганно зашипел появившийся следом Кумарь, и прильнул спиной к стенке.

Композитор никак не отреагировал. Он весь превратился в слух. Движение каждого человека на территории лагеря достигало его чутких ушей и меняло визуальную картину. Он словно парил вверху и наблюдал за перемещениями военнослужащих. Причем для него не существовало крыш и навесов, он видел всех даже внутри зданий.

Оценив обстановку, Марк спокойно подошел к углу барака. Кумарь крался вдоль стены. Оба не понимали друг друга. "Зачем прятаться, если сюда никто не направляется", – думал Марк. "Я связался с психом", – был уверен вор.

Выглядывать из-за угла Композитору не требовалось. Он постоял с полминуты и дернул за собой вора. В этот раз он быстро и бесшумно просеменил вдоль новой стены и спрятался за распахнутой дверью барака. Кумарю ничего не оставалась делать, как повторить маневр. В ту же секунду из барака вышли солдаты. Послышались голоса.

– Здесь чисто, – объявил старший.

– Куда теперь? Направо?

– Там взвод Егорычева. А мы возвращаемся. Доложим лейтенанту.

– Ну и работка, товарищ сержант.

– Основную работу за нас уже сделали.

– Да… Людишек как клопов переморили.

– Не рассуждать! За мной.

Подкованные сапоги вразнобой застучали по вытоптанному до каменной твердости грунту. Не успели солдаты отойти, как Марк увлек вора внутрь барака.

– Надо переждать, – шепнул он в ответ на немой вопрос Кумаря.

Вор с удивлением услышал новую группу солдат, появившуюся с той стороны, где они только что скрывались. У открытой двери они остановились. Желтый луч фонарика забегал по разворошенным нарам.

– Проверить? – спросил кто-то.

– Сюда Мищенко посылали. Мищенко! – крикнул в темноту зычный голос.

Кумарь вздрогнул и выхватил пистолет.

– Егорычев? – уверенно отозвался Композитор. Он в точности скопировал сержанта из предыдущей группы и легонько толкнул нары. – Здесь чисто.

– Чего в темноте шуруешь?

– Фонарик сдох.

– Мой тоже еле теплится. Ты цигарку в рот сунь.

– Луна сегодня хороша.

– Помочь?

– Да мы уже всё.

– Потопали на плац.

– Ступай. Дай человеку облегчиться.

Солдаты перед бараком дружно загоготали и пошли дальше. Вспотевший вор сунул пистолет за пояс.

– Ну, ты и артист, – восхищенно процедил он.

– Композитор, – поправил Марк.

– Бетховен, блин, – согласился вор.

Беглецы смело вышли из барака, покружились между постройками, подчиняясь указаниям Композитора, и оказались напротив двух военных грузовиков с зеленым тентом. Водители топтались между кабин, покуривали, сплевывали, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. Вынужденное ожидание их тяготило.

– Тищенко, мою махорку курнули, теперя своей делись.

– Щас, – хлопнула дверца ближайшей машины, чиркнули спички.

Рядом суетились солдаты и офицеры. Старший по званию, капитан, молчал. Это путало планы Марка. Но ждать бесконечно было нельзя, к плацу приближалась еще одна группа военных. Композитор принял решение и предупредил покорного вора:

– Когда дам знак, идешь к машине и прыгаешь в кузов. Там замрешь. Я следом.

Он поднял камешек и перебросил сразу через два грузовика. Камень стукнул о дощатую стенку постройки. Солдаты встрепенулись. Щелкнули затворы. Капитан скомандовал: "Проверить!". Марк облегченно вздохнул. Военные с двух сторон обогнули машины и короткими перебежками двинулись к зданию столовой. Марк подтолкнул Кумаря:

– Пошел.

Тот послушно пошустрил на полусогнутых ножках и юркнул под тент в первый грузовик. Марк степенно подошел к кабине с противоположной стороны от водителей, стукнул ладонью по стеклу и скомандовал голосом капитана:

– Тищенко! Хорош курить. На выезд.

Водитель, хорошо знавший голос командира, придавил бычок и запрыгнул в кабину. Взревел двигатель. Марк перемахнул в кузов, сбив с ног оторопевшего Кумаря.

– Здесь трупы, – шипел вор. – Ступить негде.

– Заройся в них и замри. Сейчас проверять будут.