Слишком поздно. К тому времени, когда стали известны результаты, уверенность застывшей улыбкой пристала к Джули, и та отбросила все сомнения. Она показала конверт отцу, и тот лишь покачал головой и сказал: «В понедельник поедем в город, найдем тебе работу». Мать одарила отца странным взглядом, потом уставилась на Джули, потом на свои руки и наконец пробормотала: «Джули сама найдет работу, правда, доченька?» На чем, собственно, все и закончилось. И Джули была свободна.

Понедельник, утро, кассы в «Крае» снова работают.

В обед во всем торговом городке необычное затишье, и к трем часам, когда заходит Лиэнна, Джули уже извелась от скуки. Идет такой сильный дождь, что Лиэннины волосы – обычно дерзко торчащие во все стороны – свисают вниз печальными сосульками. Джули до смерти хочется курить, но она заканчивает выставлять салаты на стойку, пока Лиэнна болтает про Шантель, которая приезжает завтра.

– …на хрен размыло этими наводнениями, – говорит она.

– Что? – переспрашивает Джули. Она весь день размышляла про Дэвида, его яички и гнездящийся в них рак. Впервые в жизни она думала о болезни, не опасаясь, что может подхватить ее сама. Странное чувство. Дэвид, должно быть, страшно напуган. Это ужасно.

– Пришлось ехать кружным путем и все такое.

– Кому?

– Мебельному фургону, тупица.

Из своего офиса появляется Хизэр.

– Джули?

– Да? – откликается Джули, накладывая приправу из голубого сыра в специальный горшочек.

– Можешь зайти ко мне на минутку?

– А ей не пора на перерыв? – встревает Лиэнна.

– Это и минуты не займет, – говорит Хизэр. – Потом она свободна.

Офис Хизэр – на самом деле вовсе не ее офис. Она делит его с другими начальниками смены и менеджерами «Края». В результате у комнаты совершенно анонимный вид, как у зала ожидания или автобусной остановки. На единственном столе царит полный хаос, повсюду валяется ресторанная униформа – голубые футболки и подтяжки – по большей части еще в пластиковых чехлах. Хизэр, сев за стол, машет Джули рукой – мол, присядь напротив.

– О'кей, – говорит Хизэр. – У меня тут для тебя небольшой тест.

Она выдвигает ящик и достает что-то похожее на бланк заявления о приеме на работу.

– Что это? – спрашивает Джули.

– Тест, я же говорю.

– О'кей. – Джули нравятся тесты. – Круто.

– Ты что, не собираешься ныть? – спрашивает Хизэр.

– Что? Нет. Зачем?

Хизэр пожимает плечами.

– Все остальные стонали как не знаю кто.

– А. – Джули смотрит на тест. – Ты хочешь, чтобы я его прямо сейчас написала?

– Да. Я должна быть здесь и следить, чтобы ты не хитрила.

– О'кей.

– Я вовсе не думаю, что ты будешь хитрить, да это и невозможно, такой уж тест, но все равно, правила есть правила.

– О'кей.

Джули вынимает авторучку из кошелька на поясе – в нем столько мелочи, что он как гиря, – и открывает распечатку. Большинство вопросов – про гигиену питания, приготовление пищи и напитков, обслуживание клиентов и правила «Края». Из нескольких вариантов ответа нужно выбрать правильный. Джули справляется за семь минут.

– Готово, – говорит она Хизэр (та читает журнал).

– Ну ни фига себе, – поражается Хизэр. – Это была гонка века.

– Я не стремилась…

– Все, можешь идти на перерыв, – вздыхает Хизэр. – Скажи Дэвиду, пусть присмотрит за рестораном.

За весь день Дэвид не перекинулся с Джули и парой слов, будто разговора по душам и не было. А она не знала, что ему сказать, так что день вышел очень странный. Дэвид даже не шутил по поводу секса, не цитировал Эминема, ничего такого. Просто врубил на кухне радио и прибавлял громкость всякий раз, когда начинала играть какая-нибудь развеселая попса.

– Ну, как дела? – спрашивает Джули Лиэнну, когда они заходят в подсобку.

– Все пучком, – говорит Лиэнна. – Я решилась.

– Решилась?

– Да. Я собираюсь сказать Люку, что между нами все кончено.

– Почему?

– Ну, с ним же никуда нельзя пойти. А еще он в последнее время какой-то чужой, понимаешь, напрочь в своем мире замкнулся. – Она вздыхает. – До него невозможно достучаться, когда он такой.

– А, все ясно. – Джули не знает, что тут еще сказать. Лиэнна протягивает ей пачку «Лэмберт-энд-Батлер». Джули прикуривает, и у нее сразу кружится голова. Первая сигарета за четыре часа.