Приблизительно наблюдается три состояния, в которых святые прибывают на земле. Первое — они на горе, явлены в славе Божией. Второе — они удалены от мира, светят издалека. Третье — они в рабском виде, как бы скрыты от людей. Эти состояния могут повторяться во времени.

“И мы видели славу Его”.

Бывают времена, — веяние счастья проносится по лицу земли. Святые живут среди людей, они беседуют с ними запросто, посещают семьи, принимают угощение; подобно Господу Иисусу, участвуют в их скромных торжествах: свадьбах, именинах, крестинах, утешают в скорбях. Сопутствуют на церковных службах. И чудным видением становится человеческая жизнь. Воистину переживают люди то чувство, о каком сказал Христос: “придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас”.

Беседа со святыми! Ведь у них нет своих слов, они не в состоянии говорить праздно. Их речи — это обращение Духа Святого к сердцам людей, беседа Христа.

В настоящее время нам знакома лишь фальсификация истинных чувств. Но, если мы попробуем выправить понятия, то скажем в блаженные времена прославления Господом своих верных свидетелей люди могут общаться не с благовоспитанными, а с благостными, не с гуманными, а с любящими, не с умными (богатыми разнообразными идеями), а с просвещенными Духом Святым.

— Он был светильник горящий и светящийся, а вы хотели малое время порадоваться при свете его, — сказал Господь Иисус об Иоанне Крестителе.

Тоже самое следует сказать о каждом святом, прославляемом великими дарами, подвигами, учением, чудесами. Светильники Божии! Созерцая их, люди сами начинают святиться, сердца летят горе.

Но разве в состоянии мы представить себе, что делалось с нашими счастливыми братьями, жившими в ту пору, когда человек Божий открыто предстоял миру. Мы привыкли в истории искать катастроф; героев, громоздящих одни события на другие; великих деятелей, сотрясающих государства и народы и направляющих их будто бы по новым путям.

И мы не подозреваем, что лишь шумно-пустое и лживое вопиет к нам из дали прошлого, а праведные времена молчат, они исчезают из внимания века сего. Чтобы открыть истинную жизнь народа, следует читать жития святых.

Вот говорит светский историк о ХIV веке: “То было порой всеобщего упадка на Руси, временем узких чувств и мелких интересов, мелких, ничтожных характеров”. Но мы знаем, что никогда не горела столь великим огнем Московская земля, как в ХIV веке.

Святые митрополиты один за другим благовествовали в ней правду и мир. Ни один князь московский ничего не предпринимал без благословения святых. Торжественная тишина царила в Малом городе, и Москва крепла, ширилась и святилась. Взоры всех были устремлены к ней, как к Божьему месту и спасительнице. Св. Сергий Радонежский приходил к св. митрополиту Алексию, как к другу. Сын Симеона Гордого был святой (Михаил Клопский). Жена Дмитрия Донского св. Евдокия творила чудеса. Явление святых или движение чудотворных икон Пресвятой Богородицы внезапно изменяли неминуемый, казалось, ход событий. Когда в конце века ужасный Тамерлан с бесчисленными полчищами, как раньше Батый, появился на Руси и стал у недалекой границы, князь московский (Василий I, сын Дмитрия Донского) отправился навстречу ему с небольшим войском, просил у митрополита заступничества перед Господом. И вот большой крестный ход, преднося чудотворную икону Владимирския, двинулся из Владимира в Москву. В тот день, когда далеко за городом народ московский с великой радостью встречал грядущую пресвятую Богородицу Владимирския, Тамерлан вдруг снялся и ушел назад в свои степи (исчез навсегда)*.

* Степенная книга говорит о переживании Тамерлана: Тамерлан дремал в своем шатре, и вот точно наяву видит. будто он находится у подножья высокой горы. С вершины этой горы стремилось к нему множество мужей в блестящих одеждах, с жезлами в руках, а над ними он увидел пресвятую Деву, в лучезарном сиянии, окруженную тьмами Ангелов с пламенными мечами. Обратившись к Тамерлану, она сказала: “Оставь Русскую землю. Уходи, иначе я не в состоянии буду спасти тебя от бедствий”. И на Тамерлана напали молниеносные воины, которые поражали его мечами. Он в ужасе проснулся. Не понимая сна, Тамерлан созвал старейшин — и те предполагали, что вероятно Тамерлан видел Св. Деву, заступницу русских. “И так мы не одолеем их”, сказал Тамерлан, и приказал отступление.

Как бы небесный мост раскинулся над Русью Святой и Московской, и по нем текли туда и оттуда массы людей…

Конец ХII-го века и первая четверть ХIII-го, в Югославии были чудесным временем; о нем сербы вспоминают, как о свете, в котором зачиналась их родина. Великий жупан соединил под своей властью враждующие племена. Стефан (так звали правителя) торжественно принял крещение по православному обряду, усердно строил церкви и монастыри, был великодушен и нищелюбив. У него было несколько детей, но потом долго никто не рождался, и они с женой дали обет: если родится третий сын, остаток жизни провести в чистоте телесной. Родился сын. Семнадцати лет он тайно ушел на Афон и принял там монашество (Савва). Между отцом и сыном происходит как бы любовное состязание. Отец, горюя, умоляет сына вернуться. Но сын зовет его к себе: “Молитвенно взываю к тебе, — пишет он отцу, — ты устроил великое государство и апостольски подвизался в нем, проявил свое страннолюбие и милосердие, но теперь оставь все красное мира и последуй моему примеру, также и мать моя.”

И отец отказался от власти и постригся сначала в Сербии (передав престол старшему сыну), и затем отправился на Афон. Там отец и сын подвизались некоторое время, и умер отец. Через год Господь прославил властителя ради любви к Богу, бросившему свое царство: во время утрени мраморный гроб Симеона (его иноческое имя) исполнился благовонным миром, которое текло из него ручьями и все исполняло благоуханием.

Старший брат, правитель Сербии, не в состоянии справиться с междоусобной войной, звал Савву на родину.

И прибыл Савва, неся торжественно прославленные останки отца. И с этого времени все изменяется в Сербии. Сначала простым иноком, потом первым Архиепископом сербским Савва благостно преобразует родину. Двенадцать любимых его учеников епископов проходят по всей стране и везде несут мир, правую веру, благоденствие. Великий свет струится от Саввы не только по всему государству, но проникает и в соседние земли. Все враги покоряются любовью. Когда угорский князь (Венгрия) собирается войной. Савва приходит к нему, сначала убеждает словом, потом творит чудеса, и злобно настроенный князь угорский не только прекращает вражду, но поучается у Саввы и становится тем королем Владиславом, которого венгры доселе считают святым.