— Вот байбак, — сказал беззлобно санитар. А спустя немного времени они уже встречались как приятели. Прошла обида.

Пришел Леонид Иванович — Джери не смотрит, отворачивается. Ведь, как-никак, доктор больше всех повинен в том, что пришлось пережить! Леонид Иванович стал смотреть Джери — тот сел, прижал уши. Надоело! Но — никакого противодействия.

— Швы не разойдутся? — тревожился я.

— Не беспокойтесь, зашит, заштопан на совесть.

Словом, Джери выглядел молодцом.

Он не делал никаких попыток разорвать швы.

Вскоре ему разрешили маленький моцион. Но только в пределах больницы, по коридору, до кабинета Леонида Ивановича и обратно. Во двор еще не пускали: увидит кошку или собаку, бросится и… Ведь и люди нередко не выполняют предписания врача, нарушают режим.

Теперь, когда я приходил на свидания с Джери, Леонид Иванович, если позволяла свободная минутка, часто сам выводил его. Даст походить Джери со мной, потом позовет:

— Ну, пойдем, Джери, на место!

Джери покосится и сильнее прижмется ко мне.

— Пойдем, пойдем…

Джери вскочит и сам побежит в клетку.

А однажды я не нашел его в клетке.

— Где Джери? — спросил я Николая Дмитриевича.

— В кабинете.

— Как — в кабинете?

— В клетке не желает сидеть. Всю изгрыз. А в кабинете сидит.

Изгрыз? Это мне знакомо. Если не захочет, ничем не удержишь. Значит, начала возвращаться силушка!..

— Вчера свет потух, — вмешалась в разговор санитарка Анна Ивановна, — так он лаять принялся, всех перебудоражил. Включили, он перестал. А потом давай скрести зубами и когтями…

Действительно, Джери в одиночестве лежал на коврике в рентгеновском кабинете. С этого дня рентгенкабинет стал его излюбленным местопребыванием. Тепло, темно, покойно. Потом оттуда он перекочевал в кабинет Леонида Ивановича. Леонид Иванович выполняет за столом какую-нибудь работу, Джери лежит на коврике в ногах свернувшись. В клетку больше не возвращался. И его не пытались туда загонять — он вел себя вполне благопристойно, а Леониду Ивановичу, подозреваю, даже было приятнее с ним.

Как удивился один из санитаров, зайдя в кабинет и увидав Джери сидящим на диване. Сидит как человек! Впрочем, не совсем как человек. Если не забыли читатели, я не позволял Джери отираться по диванам, так он привалится и сидит, задние лапы поджаты, а передними упирается в пол. Хитрец! Поза уморительная, пес в такие минуты напоминал сидящего старого, немощного и неловкого человека.

— Компанейский парень, — говорили про Джери в больнице.

— Привык!

— Да и мы к нему привыкли. Придется вам его сюда водить! Хоть раз в неделю…

— А и так придется. На проверку.

— Привыкают они, — заметил Леонид Иванович. — Меня это трогает больше всего. Как-то лечили овчарку, жила в больнице долго. Выписали. Утром звонит хозяин: «Не у вас?» А она, верно, прибежала. Дома что-то не понравилось, взяла и прибежала…

Перед выпиской из больницы позвонил Леонид Иванович:

— Он у нас сегодня всех собак объел! Отдали еду! Завтра тащите два ведра, берите коромысло…

Смеется. Хорошо, когда врач смеется.

— Когда домой?

Помедлил с ответом.

— Думаю, двадцать четвертого, послезавтра…

Уходили из больницы — мне собрали все вещички Джеркины. Принесли подстилку. Анна Ивановна хватилась: «Ой, еще посуда». Банки и чашка. Кажется, теперь все…

— Как квартирант, поехал на новую квартиру, — пошутил Леонид Иванович. — Первое время будьте осторожны. Думаю, будут спайки, — наказывал он мне.

Шли тихонько, останавливались. Придя домой, он притих. Глаза невеселые. Устал! Ослаб после болезни. От ударов сердца вздрагивала голова. В прихожей, у печки, ждала уже новая подстилка. Лег, уткнул морду в передние лапы, обхватив ее одной, крючком. Поднял голову — она у него качалась, как у новорожденного, падала.

После долго спал. Кот ходил около, не трогал, принюхивался — Джери принес незнакомые запахи больницы. Выспавшись, Джери сразу запросил еды, пошел к чашке и стал скрести лапой. У всех отлегло от сердца. Раз есть аппетит, пошло дело на поправку! Все-таки спасли собаку…

Надолго ли? Не хотелось думать об этом. Вернее, все мы были слишком счастливы, чтобы думать снова о плохом, омрачать прекрасный день черными мыслями.

Мне давно хотелось рассказать о работе ветеринарных врачей, истинных друзей всего живого.

Почему-то, если о медиках, «человеческих лекарях», дарующих избавление от недугов нам, людям, говорится много и часто, их деятельность пользуется постоянным вниманием общественности, репортеров, то о ветврачах вспоминают куда меньше. А между тем дело, которое они делают, огромно и заслуживает всяческого уважения.