– Ты попал, козел! держи!..

И Юрий достал красные корочки с золотым двуглавым орлом и тремя буквами - ФСБ. Лицо гаишника-капитана обиженно вытянулось.

– Фамилия, должность, звание!

Голос Юрия, с командирскими нотками, хлестнул как кнутом, гаишник мгновенно вытянулся и отчеканил:

– Дурков, инспектор дорожной службы, капитан!..

– Свободен, Дурков-дурко!..

И резко газу, догонять, догонять убегающее время, как там Гена, заждался наверное... Капитан Дурков злобно и мстительно посмотрел во след и в голове сложился мгновенный план - сейчас же написать рапорт, мол был пьян, превышал

скорость, грубил и воспользовался своим служебным положением... Черт, я же ни фамилии не знаю, ни номера не

запомнил!.. От горчения инспектор засвистал и замахал палкой первому попавшемуся автомобилю, не похожему на бандитский.

Припарковав "Таврию", Юрий захлопнул дверь и закрыл ее на ключ. Затем огляделся - тихая улочка-переулок, отлично отремонтированные особняки Замоскворечья, темные от многодневных дождей, в подвале уютно светит окнами ресторан "У Миши". Гена знает, где надо встречаться, раз платит не он, а Юрий, вот гад...

В стеклянной двери отразился в хорошем французском плаще и серой шляпе чуть на бок высокий и плечистый сорокалетний джентльмен с чуть жестким правильных черт, лицом. Это я, майор, конечно бывший, конторы, а ныне шестерка на цирлах у вонючего уголовника в законе... Предупредительный швейцар, мордастый парень в ливрее, распахнул перед клиентом дверь и провел к гардеробу.

– Прошу плащик, шляпку, у нас тихо-тихо, тихо-хорошо, будете рады, -

пропел пожилой гардеробщик, расплываясь морщинами. Вышибала в ливрее отошел к двери, бдительно вглядываясь сквозь стекло. Гардеробщик обслужил Юрия и выскочив по-молодому из-за дубовой стойки, отдернул штору, пропустив клиента в светлый, уютный зал.

Гена из дальнего угла приветливо отсалютовал рукой. Юрий прошел к нему и сдержанно поздоровался кивком. Гена же почти прыгал на стуле и улыбался изо всех сил своим потасканным слегка лицом пятидесятилетнего псевдоинтеллектуала скриво подстриженной бородкой.

– Ну, хвастай.

– Есть, есть Юрий, судим оказался твой клиент, судим. В 80 получил по 224, за наркотики, четыре года, освободился по концу срока и отбыл по прежнему месту жительства... А?! Каково?! Денежки где?

– Здесь, -

Юрий положил на стол плотный конверт синего цвета, пухло набитый. И придвинул его к середине стола. Но на непроизвольное хватательное движение руки Гены отрицательно мотнул головой и сказал:

– Папку давай, дело.

Все так же улыбаясь, Гена достал из-под стола дешевый пластиковый "дипломат", а из него коричневую потрепанную папку, густо исчирканную и исписанную, "дело".

– Скажи спасибо, что эта старая туфта ни кому сейчас не нужна, все в прошлом, а так бы тяжело бы было позаимствовать...

– Искать не будут? Папку?..

– Не кому, Юрий, я же про ото и говорю, ни кому не нужно это старье! Что будешь пить?

– Ни чего, мне пора.

Гена удивленно выкатил глаза на встающего из-за стола Юрия, затем схватил конверт и заглянул туда. Тугая пачка зеленых вытянутых купюр убедила его - вроде бы все правильно, так почему бы не выпить, не понимаю...

– Придется сегодня тебе Генок, самому заплатить, тем более бабки у тебя есть. Понадобишься - позвоню еще. Пока.

Юрий уже вставал, но замер, застигнутый неожиданным вопросом Гены:

– А кому понадобилось такое старье да еще за пять тысяч долларов?.. Ей богу, я не понимаю, Юрий...

Ну сволочь, не понимает, а лезет, спиноза херов, мозги видите ли у него есть..

– Слушай, ты, говна кусок! Ты получил свои вонючие доллары или нет?! Получил или нет?!!

– П.. получил, -

отшатнулся вместе со стулом к самой стене перепуганный и ни чего не понимающий Гена-Генок, и чего он...

– Так в чем дело? или ты хочешь вместо долларов получить в голову свинец?

– Н...н...нет, что ты, что ты, Юрий, что ты, я просто не подум...я просто яз...

– Тогда держи свой язык за зубами - ясно?!

– Я... ясно, Юрий, все ясно!..

прижатые к груди руки, вытаращенные глаза, полураскрытый рот - не Гена, а страх сплошной, сплошной один страх вместо человека...

Юрий развернулся и вышел из зала, крепко придерживая локтем коричневую потрепанную папку, в которой был его личный миллион. Как у Бендера... И свобода от Севера.

Усевшись в машину, Юрий нервно сорвался с места, скрипя зубами - сука, все знать хотят, все все знать хотят...