Юрий вошел в коридор, несколько потеснив мужика, от которого пахнуло застарелым похмельем, нечистым телом, ванна у него что ли не фурычит? и еще чем-то кисло-вонючим, ну как от козла... Маленький коридор явно однокомнатной квартиры, так называемого "ленинградского" типа - сидячая ванна, кухня размером со шкаф, и соответствующим остальным.

– Ну я Илья Шаповалов, ну я, -

недовольно бурчал мужик, запирая дверь на все замки за спиною у Юрия. На ногах у хозяина квартиры были рваные старые тапки, мебель в комнате и кухне была лет так с шестидесятых - ободранная, поломанная и дешевая, сам хозяин был небрит, в уголках глаз желтело, весь он был такой опухший... И чего запирается, красть-то у него все равно нечего...

– Значит так, Илья Сергеевич Шаповалов, год рождения 1957, пока не судим, -

весело начал Юрий, окидывая взглядом всю эту убогость и обшарпанность. Но хозяин квартиры перебил его, взвившись:

– Че значит - пока не судим, че значит?!..

– Тихо, -

Юрий уставился в нечистые глаза Шаповалова, явно осознавая контраст своей внешности с внешностью хозяина квартиры, и давая тому тоже осознать этот контраст. Шаповалов сник, подавленный выбритым незнакомцем, пахнущим одеколоном, который вполне можно было бы употребить и вовнутрь...

– Тихо, я сейчас тебе кое-что сообщу, затем спрошу и от твоих слов будет зависеть - здесь ты останешься или со мной пойдешь, как в том анекдоте...В 1980 году некий Шаповалов Илья Сергеевич, год рождения 1957 и так далее, кстати - прописанный в этой самой квартире, был осужден за наркотики к четырем годам лишения свободы, после отбытия наказания направлен на прежнее место жительства. Вопрос первый - кто под твоим паспортом сел за наркотики?

Полуоткрыв рот с остатками черных и желтых зубов, Илья охреневши смотрел на невесть откуда свалившегося на его лысую голову гада-фесбешника...Ну суки, раскопали... Может прикинутся шлангом, сказать как тогда - мол ксиву потерял и ни чего не знаю?.. А вдруг они в курсах, раз пытают?..

– Это...раз такое дело...че это мы как...в коридоре торчим...в ногах правды нет...проходите пожалуйста...садитесь,..
–

предложил Илья и сам шагнув, уселся на продавленный диван-кровать, давно уже не складывающийся, Юрий взял ободранный стул с поломанной спинкой, но единственный в этой комнате и переставив его от стола с ржавой клеенкой к дивану, сел.

– Ну давай Илья, давай рассказывай.

– Ну вообще-то это давно было...я тогда... это...хиповал...Ну поехал я к своему корешу...ну под Москву... в этот... как его? блин, а! Ярославль...ну там выпили, выпили да...то-се, чувихи, я тогда был при волосах...а потом один кореш моего кореша, ну там свою банда была, все при волосах, бля, ну и... имя не помню, блин предложил... смотаться в коммуну одну... В лесничество... одном... Там помню хипарь лесником мантулил...ну и вокруг него столпился народ... человек несколько...блин

– В каком это было году?

– Ну эта...блин...в 75, меня потом в армию загребли, да...Хам был хипарь один, ну при волосах...ну все говорили, что у него...хипаря того...проблемы с...ну вашей конторой...тогда КГБ...и ксив нету...ни каких...а он на меня сильно походил. .. обличьем. . .ну в морду как брат...Ну, блин, я и по-пьяне и накатил... подарил ему ксиву...паспорт значит, ну...А в Ярославле сказал, что мол утопил с пиджаком...ну...на лодочке катаясь...дали справку, затем я штраф платил... Тут. Червонец... это тогда почти три пузыря водяры было... Вот... Ну и все, а осенью меня в армию загребли...после завод, мать померла, хата на меня отошла...Все..

– Как звали того москвича, с проблемами и без документов?

– Не... не помню...

– Постарайся вспомнить, Илья, для собственного блага.

Юрий разглядывал Шаповалова и думал - жаль, что не тболее современных фотографий, только с времен ареста и освобождения...Но показать надо...

– Это...как звать не помню... блин... кличка у него...У нас у всех тогда были клички...у меня Алойз... блин...

– Вспоминай, вспоминай Илья. От этого зависит твоя судьба.

– Это...ну такая...иностранная кличка...короткая и иностранная...что ли...

– Имя - Сэм, Джон?

– Не, не, такая...по стране вроде... Швед! во блин! вспомнил! точно - Швед!

Илья улыбался, вспомнив прошлое, может и мужик этот без последствий свалит, а то ему уже надо бежать, к пивняку бежать, уже девять, похмелится пора, а то в башке шурум-бурум, херня всякая, бля, киоск уже открыли, линял бы мужик, а...

– Это он?
–

спросил Юрий, выкладывая фотографии на липкую клеенку. Шаповалов вгляделся в старые фотографии.

– Он!.. Точно он, Швед, только у него патлы были до плеч, ну как у нас... у всех до плеч, а тут он лысый...стриженный...

– Дальше, -

потребовал Север и Юрий продолжил.

– Лесник-хипарь - Яков Игоревич Шнеерзон, эмигрировал в Израиль в 1979 году. Друг настоящего Шаповалова в Ярославле - Семен Геннадьевич Крюков умер в колонии строго режима в 1988 году...

– Гляди ты, -

Север почти восхищенно покрутил головой и добавил.

– Как в романе...дальше.

– После освобождения в 1984 году следы псевдо Шаповалова, нашего Громофф по линии МВД обрываются.

Но есть еще одна зацепка.