– Игорь Михайлович, похоже, вы не очень рады нашей новой встрече, – вдруг услышал Веселовский знакомый хриплый голос и, приглядевшись, вдруг понял: у мулатки не только волосы фальшивые – она вообще никакая не мулатка, а над ним нависла Клаудиа Беспалофф с ножом в руке!

– Вы? – произнес растерянно Веселовский.

– А вы ожидали увидеть местную шлюху? – усмехнулась она, и острие ножа сильнее впилось в шею Игоря. – Ах да, понимаю, согласно вашим расчетам, я сейчас должна корчиться в предсмертной агонии в Париже. Ваши бравые киллеры будут огорчены, когда узнают, что я покинула свою квартиру, а они этого и не заметили!

Странно, но Игорь, понимавший, что Клаудиа убьет его (еще бы, ведь он-то был готов убить ее!), неожиданно ощутил ни с чем не сравнимое возбуждение. Клаудиа была так близко – и в то же время такой недоступной.

– Как... – прохрипел он.

– Как я узнала о том, что вы наслали на меня убийц? – заметила саркастически Клаудиа. – О, не один вы такой умный, Игорь Михайлович, я же знала, что вы захотите избавиться от моей скромной персоны, и приняла все меры предосторожности. Пара ваших телохранителей – мои люди, и они тотчас сообщили мне о задаче, поставленной перед ними Скиппером, – уничтожить француженку Клаудию Беспалофф. Что, не ожидали от меня, женщины, такой прыти? Все же бывает полезно, когда тебя недооценивают, можно исподтишка нанести смертельный удар!

Игорь вдруг улыбнулся – ну надо же, а ведь Клаудиа оказалась права! Она сказала ему тогда, в раздевалке Усть-Кремчужного комбината, что станет победительницей, и сдержала слово.

– И вы правда меня убьете... – заговорил он и смолк. Нет, он не собирается просить пощады! У кого угодно, только не у нее!

Клаудиа тем временем со смешком заметила:

– Призрак скорой смерти, как я вижу, очень завел вас, Игорь Михайлович. Собственно, почему бы и нет? Представьте, что я – Клеопатра, а вы – римский полководец и за ночь со мной готовы отдать жизнь! Вас это устроит?

И она поцеловала его. Игорь знал, что может сейчас предпринять попытку освободиться, удушить ее или по крайней мере вывести из строя, но Клаудиа сводила его с ума, лишала сил, заставляла думать только об одном – о ней самой!

Игорь привык быть ведущим в сексе, но в тот раз все было иначе. Он лежал на кровати, прикованный Клаудией его же собственными наручниками из секс-шопа, он вверил себя ей, знал, что это последняя симфония любви в его жизни, но, вот поразительно, ему было наплевать.

Он не знал, как долго длились ласки, как долго он и Клаудиа сливались в одно целое, как долго его тело пронзали судороги наслаждения, – но когда все закончилось, на небе занималась заря, а это значило, что прошла целая ночь и настал последний день его жизни.

Обнаженная Клаудиа, покинув ложе, отыскала пачку сигарет, закурила и произнесла:

– Ты не думал, что все так завершится? Ведь ты был готов убить меня.

– Я... – Игорь чувствовал, что силы покинули его. Эта женщина забрала его разум, его душу и собиралась забрать его жизнь, а ему как будто все равно. – Я был дурак...

Клаудиа обернулась к нему, выпустила дым в потолок и, наклонив голову, сказала:

– А ведь я тоже была готова убить тебя! Потому что в этой игре может быть только один победитель – ты или я. По крайней мере, так мы раньше считали. А не думал ли ты, Игорь, что нам гораздо проще объединить свои усилия, вместо того чтобы уничтожать друг друга?

– Объединить? – Игорь почувствовал, что в горле и во рту пересохло, а голову наполнил сладкий туман. – Но как?

– Очень просто, – ответила Клаудиа, – ты и я очень похожи, но в то же время совершенно разные. Мы как две половинки единого целого, как день и ночь, как инь и ян. Порознь мы могущественны, но уязвимы и одиноки. Вместе же – непобедимы и счастливы. Я предлагаю заключить мир. Контрольный пакет акций Усть-Кремчужного химкомбината может принадлежать холдингу, у которого два равноправных владельца – ты и я. И это станет только началом!

Клаудиа поцеловала Игоря в грудь, спускаясь все ниже и ниже. Черт, он будет вынужден уступить женщине? Но другого выхода нет. И ведь она права – вместе они достигнут небывалых высот!

– Да! – простонал Игорь. – Да, да!

Игорь получил свободу, и они снова занялись любовью, только теперь инициатива принадлежала полностью ему. А потом были обильный завтрак, купание в бассейне и вновь любовь, прогулка по пляжу и опять любовь...

Клаудиа курила на террасе, любуясь мерцающими в ночи звездами. Игорь спал тихо, как ребенок, не шевелясь, – еще бы, ведь последние сорок восемь часов они занимались только одним – сексом.

В серебристом свете огромной, нависшей над экватором луны обнаженная Клаудиа походила на изваяние языческой богини. Бросив непотушенную сигарету вниз, в океан (когда-то, помнится по такому же маршруту спикировал в воду Мигель), она подошла к спящему Веселовскому, взъерошила его волосы и поцеловала в лоб.

– Ах, мужчины, мужчины... – произнесла Клаудиа шепотом. – Как же мало нужно, чтобы получить над вами власть!

Игорь и Клаудиа покинули остров только спустя две недели – его ждали в Москве и Лондоне, ее – в Париже и Нью-Йорке. Игорь помнил вытаращенные глаза обычно невозмутимого Марка Скиппера, когда он увидел хозяина в компании с женщиной, убить которую тот приказал ему всего месяц назад. Игорь не стал ничего объяснять, лишь лаконично бросил: