* * *

Потерю одних кораблей всегда можно компенсировать строительством новых. Другое дело, что на это не всегда могло хватить времени и сил, однако если все было продумано заранее, то экономика вполне могла исправить'последствия любого поражения на суше или на море. Так было и в США, где еще в мае 1940 г. Конгресс утвердил программу по созданию «флота двух океанов», согласно которой на американских верфях предполагалось построить сразу четыре новых авианосца типа «Эссекс». Проект головного корабля был разработан еще в 1939–1940 гг. на основе проекта авианосца «Йорктаун», но отличался от последнего большими размерами, усиленным зенитным вооружением, улучшенной горизонтальной броневой защитой, более мощными катапультами и целым рядом других усовершенствований. Было увеличено и количество самолетов, которое он мог принимать, а это, в свою очередь, повлекло за собой увеличение емкости погребов боезапаса и цистерн с авиационным топливом.

После капитуляции Франции было решено построить уже не четыре таких корабля, а семь, а уже 15 декабря 1941 года был выдан заказ на строительство еще двух кораблей этого же класса, а после Мидуэя – еще на десять! Строительство кораблей шло быстро, как никогда. Так, головной корабль этой серии по проекту должен был вступить в строй лишь в марте 1944 года, однако уже осенью 1942-го он был фактически закончен, и можно было ожидать, что он будет сдан флоту еще до конца года – на целых 15 месяцев раньше положенного срока! Второй авианосец, уже на стапеле переименованный в «Йорктаун» – в честь своего погибшего у Мидуэя предшественника, – планировалось сдать еще быстрее. Важным новшеством в области авиационно-технического оборудования этих кораблей стало применение бортового самолетоподъемника, вынесенного за контур взлетно-посадочной палубы. Такое техническое решение было выгодно тем, что позволяло увеличить ее прочность и поднимать наверх самолеты, размеры которых превышали габариты лифта. Два других самолетоподъемника были традиционной конструкции. Общее количество самолетов на этих кораблях достигало 100 единиц, к тому же они оснащались самыми совершенными для своего времени радиолокационными станциями.

Работы на судостроительных верфях велись днем и ночью, и точно так же работала и вся американская военная промышленность. Женщины вставали на место мужчин, на те места, что не требовали особой квалификации, охотно нанимали пуэрториканцев и мексиканцев, нелегально пересекавших границу США, что, однако, вполне всех устраивало.

* * *

Все это было хорошо известно Питеру В. Коччиони, продолжавшему все так же трудиться на посту народного представителя в муниципалитете города Нью-Йорк. Теперь кроме него здесь был и еще один коммунист – Пол Гендерсон, негр. Оппозиция утверждала, что Гендерсон в мэрию Нью-Йорка не будет избран никогда. Во-первых, он коммунист, а во-вторых – негр, что было видно невооруженным глазом. Каждый день он получал письма от куклуксклановцев, требовавших от него, чтобы он снял свою кандидатуру. Но Гендерсона охраняли добровольцы из афроамериканцев, и он уверенно шел к победе. На довыборах 1942 года большинство чернокожих американцев Нью-Йорка отдали за него свои голоса, и вот теперь в зале заседаний они сидели вдвоем.

Известие о поражении в битве у атолла Мидуэй переживалось очень тяжело. Погибло столько людей, погибли корабли, а вместе с ними и надежда на скорую победу. Но мужества никто не терял, все верили, что президент сумеет найти выход даже из этого тяжелого положения, что американская армия на земле и в воздухе сумеет дать отпор зарвавшемуся врагу, а американские рабочие в тылу обеспечат их всем необходимым. Однако война больно ударила по семьям малоимущей части населения США, и Питер В. Коччиони решил этим воспользоваться, чтобы добавить своей партии симпатий простых американцев. Сейчас он должен был идти на трибуну выступать, и он очень хорошо знал, что именно он должен будет сказать…

– Уважаемый господин председатель! Уважаемые господа! Леди и джентльмены! – и тишина в зале наступила такая, что можно было подумать, что в нем никого нет. Так было во время его первого выступления в этом зале, и вот сейчас ситуация повторялась. – В то время как наши славные вооруженные силы повсеместно отражают врага, место наших мужчин на производстве все чаще занимают женщины. На их хрупкие плечи ложится огромная ответственность по обеспечению нашей армии и армий наших союзников современной военной техникой, снаряжением и боеприпасами. Но… нельзя забывать, что на них еще лежит и другая почетная обязанность – воспитывать детей наших храбрых солдат, растить настоящих стопроцентных американцев, любящих свою великую родину и готовых, так же как и их отцы, отдать за нее свою жизнь, если вдруг такая необходимость появится в будущем. Многим не хватает денег на то, чтобы прилично питаться. Как вы хорошо знаете, на военных заводах вырос производственный травматизм, в результате многие наши матери, пострадавшие на производстве, живут только на пособие, а их мужья находятся от них далеко. Вот почему я предлагаю чем только можно поддержать и матерей наших детей, и нашу молодую смену. Я вношу предложение, чтобы все учащиеся школ в штате Нью-Йорк получали один стакан молока в день бесплатно за счет средств нашего бюджета. Я уверен, что вы все окажете поддержку этому предложению.

И весь зал, все депутаты как один проголосовали «за». Журналисты, многие из которых даже не стали дожидаться конца голосования, настолько они были уверены в его результатах, тут же бросились к телефонам передавать «новость дня» в редакции своих газет. Затем ее передали по радио. А когда Питер В. Коччиони вышел из мэрии, то там его уже ожидала целая толпа женщин с только что нарисованными плакатами, американскими флагами, сковородками и суповыми черпаками.

Питер вышел и близоруко сощурился, так как не очень хорошо видел, однако очков старался не носить, и тут же услышал их крики: «Да здравствует Питер В. Коччиони! Наш Питер! Наш Питер! Наш Питер!» После этого, как и в прошлый раз, женщины подхватили его на руки и понесли по улице, громко дудя в рожки, размахивая флагами и колотя в сковородки. Полиция, уже знавшая обо всем, что произошло в мэрии, старательно закрывала на этот несанкционированный митинг глаза. Потом демонстранты запели:

Дорогой наш Питер!

Питер Коччиони!

Мы запишем в бюллетене имя это непростое,

Чтобы наш простой рабочий в нашу мэрию пришел.

Даст работу он мужчинам, даст работу он мужчинам,

Даст работу он мужчинам, нашим детям – молоко!

* * *

Впрочем, беда никогда не приходит одна. Еще в мае немецкие войска неожиданно начали штурм крепости Тобрук, причем атаковали так быстро и решительно, что уже через два часа сумели форсировать широкое минное поле и навести мост через противотанковый ров. Здесь немецкую пехоту и танки встретили британские «Матильды» и «Валентайны», однако их было немного, и они так и не смогли остановить продвижение немецких войск. Несколько больше вреда немецким танкам причинили английские 3,7-дюймовые зенитные орудия, стволы которых были опущены в самый последний момент, чтобы расстрелять прорвавшиеся танки. Танки были уничтожены, однако к батарее прорвалась германская пехота, и обслуживавшие ее зенитчики поспешно сдались. Генерал Скоби, командующий гарнизоном, понял, что сопротивление бесполезно. Но он понимал, что чем больше его солдаты убьют немцев здесь и сейчас, тем меньше их окажется где-нибудь в другом месте, вот почему не давал согласия на капитуляцию до утра следующего дня, так что бои в городе продолжались всю ночь и фактически вылились в самую настоящую резню. Особенно большие потери причинил немцам батальон непальских стрелков – гурк-хов, имевших кроме стандартного британского пехотного вооружения еще и свои национальные искривленные ножи кукри. Вынув кукри из ножен, воин уже не мог вставить его обратно, не обагрив кровью врага, и именно той ночью непальцы пролили ее вдоволь.

Тем не менее к утру сил у англичан практически не осталось, немецкие танки прорвались в гавань и в упор расстреливали английские суда. Поэтому утром Скоби все-таки решил сдаться немцам и поднял белый флаг. Можно было подумать, что это хотя бы на время отдалит новые удары по английским войскам, однако этого не произошло. Уже на следующий день германские танки повернули на восток. Первый Африканский корпус совместно с итальянским Двадцатым начал долгий ночной марш вокруг южного фланга британской Восьмой армии, тогда как Второй Африканский корпус, а вместе с ним итальянские дивизии «Брешия» и «Тренто» были сосредоточены в районе Гасрэль-Абид. Новое наступление было назначено на 13 мая 1942 года.