Доктор Берто молча кивнул головой, видимо, ожидая конца этого предисловия и угадывая, к чему клонит его собеседник.

Это красноречиво утверждала чуть заметная, змеившаяся на его тонких губах хитрая усмешка.

— Потому-то все доктора, не добившись от меня причины, полагали у Ирены Владимировны — так зовут больную, — вставил князь, — не могли определить болезни, а прозорливый Шарко, угадывая, что эта причина непременно лежит в моральном потрясении, рекомендовал обратиться к вам. Вы начали с того, что подобно им категорически спросили меня об этих причинах, а из тона вашего голоса я увидел, что вы в этом случае не подобно им внутренне глубоко убеждены, что такие причины существуют и что я их знаю. Пасуя всецело перед вашею проницательностью, я принужден сказать вам, что вы не ошиблись.

Лицо гипнотизера приняло почти надменное выражение, как бы говорившее, что он не допускает даже мысли о возможности какой-нибудь ошибки с его стороны.

— В таком случае скажите мне их! — произнес он, снова фиксируя князя своим металлическим взглядом.

— Это дело другое, — нервно повел плечами последний, не глядя на Берто, но чувствуя на себе его взгляд. — Об этом-то я и хотел серьезно переговорить с вами.

— Вы ни за что не хотите сказать их?

— Не столько не хочу, сколько не могу, — перебил его Сергей Сергеевич, — и как велика эта невозможность, вам будет ясно из того, что я сейчас скажу вам.

Он остановился.

Гипнотизер не сводил с него глаз.

— Я люблю эту женщину, — повел князь головой по направлению к комнате больной, — люблю горячо и сильно, но готов лучше обречь ее на раннюю смерть, нежели открыть эту тайну.

Доктор вдруг сделался необычайно серьезным.

— В таком случае мне здесь нечего делать, — холодно заметил он, взяв шляпу, поставленную им на пол около кресла, на котором сидел.

— Куда же вы? — остановил его князь нетерпеливым движением. — Я не только не отказываюсь от ваших услуг, я, напротив, прошу их, рассчитываю на них, за платой я не постою.

Доктор снова поставил на пол свою шляпу.

— Какого же рода услуги угодно вам от меня? — будто недоумевающе поглядел он на Сергея Сергеевича.

— Вот десять тысяч франков, — быстро вынув бумажник и отсчитав десять банковых билетов, сказал Облонский, подавая их доктору Берто. — По окончании лечения вы получите еще столько же, но она должна быть жива и здорова.

От князя не ускользнуло выражение лица гипнотизера, когда он упомянул ему, что за платой не постоит.

"Жид! — промелькнуло в его голове. — Надо возбудить в нем корысть".

Гипнотизер как-то инстинктивно опустил руку на билеты, положенные на стол.

— Конечно, — уже более мягко заговорил он, — можно посредством внушения пробудить в больной чувство движения, она встанет, к ночи выздоровеет, но я не скрою от вас: при малейшем воспоминании о том неизвестном мне факте, сообщение о котором привело ее в настоящее положение, столбняк может повториться. Зная же этот факт, можно легко внушить ей во время гипноза, чтобы она смотрела на него иначе, и он потеряет гнетущую ее душу силу.

— А не может этого сделать кто-либо другой?

— Кто же другой, я вас не понимаю?

— Я, например!

Берто внимательно и пристально посмотрел на Облонского.

— В чертах вашего лица, в ваших глазах есть, несомненно, задатки "силы влияния", так именуем мы "силу внушения" в сыром, необработанном виде. Вы можете попробовать, и даже, думаю, с успехом, тем более, что больная — данный объект гипноза — будет отзывчивее на ваше внушение. Она вас любит?

Доктор вопросительно взглянул на него. Князь утвердительно кивнул головой.

— Так лечите ее и научите меня. Возвратите ей движение и чувство, остальное будет мое дело!

— Но ведь это… — начал было Берто.

— За это будет особая плата, — не дал ему высказаться Сергей Сергеевич, — еще десять тысяч, пять вперед.

Он снова быстро вынул бумажник, и пять банковых билетов легли на столе рядом с первыми.

— В верной уплате второй половины я даю вам слово русского князя. Согласны?

Он протянул ему руку.

— О да, конечно, согласен, — даже привскочил с кресла гипнотизер и, стоя в почтительной позе, обеими руками крепко пожал протянутую ему князем руку.

Затем, бережно собрав банковые билеты, он спрятал их в боковой карман своего сюртука.

— Когда прикажете начать? — спросил он, садясь в кресло.

— Если возможно, сегодня же.

— К вашим услугам.

— Еще один, очень важный для меня вопрос…

Берто весь превратился в воплощенное внимание.

— Можно ли посредством гипноза заставить забыть какое-нибудь обстоятельство, случившееся в жизни гипнотизируемого лица, какое-нибудь событие?

— Несомненно, возможно.