Наступила темнота. В небесах узкий серп месяца смотрел рогами вверх. Это напомнило Рагнарсону изображение боевого корабля тролледингцев.

— Какие воины, — задумчиво пробормотал он, — плывут на этом судне?

— Там души проклятых плывут, — в тон ему ответил Тарлсон. — Те, что обречены стремиться вечно к землям благодатным. Пылают алчности огнем глаза их капитана, но берега уходят вдаль, сколь быстро б ни вздымались весла и как бы ни вздувались паруса.

Рагнарсон искренне удивился. Неожиданно открылась еще одна сторона Инреда. А ведь Браги уже начинал опасаться, что имеет дело с узколобым, невежественным солдафоном.

— «Сборник варварских легенд», — вмешался Насмешник. — Составление приписывается Шуранасу Бранкелю, собирателю фольклора доимперского Ильказара. Эй! Они посылают нам пять стрел.

Ночное небо прорезали полдюжины метеоров.

— А это что такое? — спросил Рагнарсон, когда они поднялись до конца склона. Внизу в долине виднелось нечто огромное и черное.

— Замок, — сказал Насмешник.

— Странно, — заметил Тарлсон. — Проводник не упоминал ни о каких крепостях в здешних местах.

— Не исключено, что это руины, оставшиеся со времен империи, — предположил Насмешник.

На западе следы империи встречались довольно часто. Они приблизились к зданию достаточно близко, чтобы выдвинуть новые гипотезы.

— Не думаю, что это империя, — произнес Рагнарсон. — Империя сооружала невысокие массивные стены с квадратными башнями на равном расстоянии одна от другой, что позволяло вести фланговый огонь. Здесь же высокие стены и круглые башни. Кроме того, зубцы на стенах до прошлого века встречались крайне редко.

Теперь настала очередь Тарлсона смотреть на Рагнарсона с изумлением. Насмешник рассмеялся.

Дорога уходила прямо в крепость, в чем не было никакого смысла. В замке царила тьма, там не горели сторожевые огни, из-за стен не доносилось ни запахов, ни звуков. Путники не могли уловить никаких признаков жизни.

— Все-таки это руины, — заключил Рагнарсон. Любопытство всегда было слабым местом Насмешника.

— Мы ведь посмотрим, что там, правда? Эй, послушайте! Может быть, мы там наткнемся на сундук с драгоценностями, брошенный убегающими обитателями. Или отыщем горшок с золотом, зарытый во время осады и готовый прыгнуть в руки пытливого исследователя. Там могут оказаться тайные подземелья со скелетами бывших любовниц владельца замка. Вы представьте, сколько драгоценных колец еще украшают костяные пальцы! А может быть, сыщется и подземный мавзолей, в котором покоятся останки многих поколений владельцев. Все они лежат в драгоценных одеяниях, сверкающих камнями, которые обогатят трех бесстрашных и неуязвимых грабителей могил.

— Ужас! — бросил Тарлсон.

— Не обращайте на него внимания, — сказал Рагнарсон. — Извращенное чувство юмора. Просто хочет сунуть туда свой любопытный нос.

— По-моему, нам следует возвращаться.

Тарлсон, конечно, прав, но и сам Рагнарсон был заинтригован.

— Ну что, Жирная Задница, действуем как в старые добрые времена?

— Прекрасно сказано! — радостно взорвался Насмешник. — И главное — правильно. А то ведь что? Стареем и стареем. В клетках мозга осаждается известь. А сейчас мы ринемся вперед, вернувшись в свои двадцать лет, наплевав на здравый смысл.

Нам опять совершенно безразлично, встретим мы еще один рассвет или нет. Мы бессмертны. Ничто не может нас уязвить.

Да, именно такими дураками они и были, подумал Рагнарсон.

— Значит, отправляемся в исследовательскую экспедицию, Здоровяк? — спросил Насмешник, осаживая лошадь под самыми зубьями подъемной решетки ворот.

— Вы действуйте, — сказал Тарлсон, — а я, пожалуй, поеду в лагерь немного отдохнуть.

— Отлично. В таком случае увидимся утром, — произнес Рагнарсон и вслед за Насмешником въехал в небольшой внутренний двор.

Браги не мог избавиться от ощущения, что он совершает ошибку. В этом месте таилось какое-то зло. И казалось, что оно выжидало… Оно было каким-то нереальным. Рагнарсон знал, что если он резко обернется, то ничего не увидит.

Разгулявшееся воображение, сказал он самому себе. Результат того, что он вернулся в старые и не всегда добрые дни.

Насмешник слез с лошади и вошел в дверь. Рагнарсон заторопился следом.

Внутри оказалось темно, как в склепе. Он шел, прислушиваясь к шаркающим шагам Насмешника и проклиная себя за то, что не догадался зажечь факел. Неожиданно Браги врезался во что-то огромное и мягкое. Насмешник заверещал, как поросенок, которого пнули ногой.

— Делай что хочешь, — прорычал Рагнарсон, — но не стой на пути.

— Лично я прислушиваюсь и в то же время стараюсь не быть растоптанным неуклюжим чудовищем, у которого не хватило ума прихватить факел.

— В таком случае пошли назад. Мы сможем вернуться завтра. Но для Насмешника логики не существовало. Он двинулся вперед.

В помещении становилось чуть светлее, но свет усиливался настолько постепенно, что они не сразу это заметили. Пройдя еще сотню футов, они уже видели так, как можно видеть в предрассветной туманной мгле.