Леонид тем временем расстрелял последний магазин своего автомата, и даже не надеялся на выживание. Новые танки немцев оказались удивительно хороши. Противотанковые орудия смогли подбить только несколько, да и то только потому, что были хорошо замаскированы и дождались, когда фашисты подъедут поближе.

РПГ справлялись неплохо — на их счету было еще несколько танков — но их было чертовски мало.

Три СУ-76 смогли подбить только один танк, и то не до конца — его явно можно было отремонтировать.

Появление авиации было воспринято майором без особого энтузиазма — эрэсов он на самолетах не увидел, а что могут пушки — разве что еще пару-другую танков сожгут. Ну и пехоты чуток положат.

Увидев на фоне восходящего Солнца заходящий на цель самолет, Леонид вдруг сообразил, что тот какой-то незнакомый. Не «горбатый» точно. И не Пе-2 тоже…

Иван вывел самолет на цель просто идеально. «Ну, счас вы у меня отхватите, уроды», — злорадная мысль, промелькнувшая в сознании, никоим образом не нарушила концентрацию.

Четыре сорокапятимиллиметровые пушки заработали с такой силой, что самолет неслабо дернулся. Хотя, вполне возможно, это было не из-за пушек, а из-за двух крупнокалиберных пулеметов необычной четырехствольной конструкции…

Летящий необычный самолет вдруг окутался пламенем — и танк-цель взорвался, а пехота, прячущаяся за броней, разом полегла. Остальные самолеты также на секунду-другую окутывались пламенем, уничтожая пехоту и калеча танки.

— У них там что, по двадцать пулеметов, что ли, стоит? — пробормотал один из сержантов.

Неожиданно с очередного заходящего на цель самолета сорвалось несколько молний эрэсов — судя по всему, Васильев в темноте их попросту не заметил…

— Таким образом, контрудар Малиновского имел успех. Немецкие войска дезорганизованы и начинают сдаваться. Идея с десантом в тыл оказалась удачной, — закончил доклад Шапошников. Внимательно слушавший Сталин поднялся из кресла и подойдя к карте, спросил:

— У вас все, Борис Михайлович?

Тот кивнул и отправился к своему стулу. Слова попросил Василевский.

— Товарищ Сталин, следует особо отметить дивизию генерала Родимцева. Именно благодаря тому, что его бойцы устояли перед немецким контрударом, Малиновский сумел перегруппировать силы и нанести удар во фланг наступающим. Потери дивизии Родимцева в личном составе превысили шестьдесят процентов. Сам генерал… сам генерал ранен, — Василевский выпалил все это на одном дыхании, сбившись уже под конец.

Вождь помолчал. Затем, после нескольких выпущенных колец дыма, произнес:

— Товарищ Сталин про подвиги совэтских бойцов знаэт. В том числе, и про дивизию товарища Родимцева. Один из его полков фактически больше не существует, да?

— Да. Личного состава на две роты не наберется.

— И это именно они захватили новые немецкиэ танки, да?

— Один танк. Генералом к Герою представлено сразу трое — два майора, командиры батальонов Шимазин и Васильев, а также старший сержант Охлопков. И еще несколько человек к Красному Знамени и Красной Звезде.

— Посмотрим, товарищи. Но звучит так, что эти награды бойцы заслужили…

— Здравствуйте, товарищ Кравченко, — поднявшись навстречу вошедшему в кабинет ученому из будущего, лидер СССР протянул руку.

— Добрый вечер, товарищ Сталин. Для меня огромная честь встретиться с Вами, — длинный и худой, как каланча, Илья Петрович пожал протянутую руку вождя. Глаза молодого человека просто светились от счастья.

— Как ви прекрасно понимаэте, у товарища Сталина много дел. И он очень хотел бы знать, для чего вам потребовалась такая срочная встреча? — вождь сел обратно в кресло и показал ученому на стул, приглашая того присоединиться.

— Понимаете, товарищ Сталин, то, что я обнаружил в имеющемся архиве специальных материалов, — вождь понимающе кивнул, — не просто важно. Это архиважно! — от волнения ученый даже вскочил и, схватив портфель, вытащил из него листок. После чего, размахивая им, словно знаменем, выпалил: