Однако Дал тут же поставил его в тупик, заявив:

— Обратите внимание на Вессонов, сир. Некоторые из них усваивают аристократические замашки. И таких становится все больше и больше.

— Это действительно так, Чам?

— Более или менее, — почему-то покраснев, ответил Мундуиллер. — Но я изложил бы это несколько по-иному. Некоторые из моих коллег и вправду начинают больше отождествлять себя не со своим классом, а с владетелями.

— Не могли бы мы заменить их более чистыми душами?

— Они не разжирели бы так, если бы не чувствовали себя в полной безопасности.

— Понимаю. А это что за явление?

Рагнарсон увидел Требилкока и Пратаксиса. Дерел выглядел просто ужасно.

— Хочу доложить вам о человеке, с которым по вашему приказу должен был встретиться. Этот человек дезертировал. Ускакал вчера вечером, экипировавшись для длительного путешествия, — сказал Майкл.

— Видимо, уловил дыхание судьбы за своей спиной. Чам, не могли бы увидеться чуть позднее?

— Конечно, сир, — ответил Мундуиллер и поспешил откланяться.

— А у тебя, Дал, нет настроения отправиться в долгое путешествие? — спросил Браги.

Дал изумился, чего собственно и ожидал от него Рагнарсон.

— В последнее время я тебя очень сильно гонял и при этом не до конца использовал твои способности.

— Я — солдат, сир. И настроение мое не может иметь отношения к службе.

Рагнарсон не смог удержаться от улыбки. Парень явно чувствовал себя несколько недооцененным.

— На сей раз я поручу тебе особое задание. Когда ты его выполнишь, мы поищем тебе более достойную сферу деятельности, чем работа адъютанта. Как ты смотришь на то, чтобы немного самостоятельно покомандовать?

— С радостью, сир!

— Хорошо. В таком случае отправляйся вслед за Гейлзом.

— За Гейлзом? — разочарованно протянул Дал.

— Будь я проклят, — вмешался Майкл, — ведь он так надеялся, сир, что вы пошлете его в Седлмейр. Разве я не прав, повеса? — спросил Требилкок, похлопывая адъютанта по плечу.

Лицо Хааса залилось краской, и он что-то промямлил.

— Перестаньте, — бросил Браги. — Так ты хочешь отправиться, Дал? Если нет, то я могу направить кого-нибудь другого.

"Потрясающе, — подумал он. — У парня роман с Кристен. Интересно, когда это началось?»

— Я не совсем понимаю, что от меня требуется, сир.

— Иди по следам Гейлза. Узнай, куда он направляется. Выясни, кто его хозяева. У меня такое ощущение, что он скачет в Итаскию. Когда он будет там, внимательно изучи его окружение. Дерел даст тебе рекомендательное письмо к моим друзьям. Эти люди занимают в Итаскии весьма высокое положение и смогут тебе помочь.

— Слушаюсь, сир. Я, конечно, еду. Передо мной открываются такие возможности, от которых я не смею отказаться. Кроме того, у меня там остались родственники, которых я видел в последний раз, когда мне было всего четырнадцать. Должен ли посетить ваше старое поместье?

Рагнарсон жил в Итаскии до прихода в Кавелин и до сих пор владел там недвижимостью.

— Если у тебя будет время. Не придавай этому большого значения.

— Я постараюсь выкроить время. Ведь там мои корни.

— Ну хорошо. Как получится.

— Когда мне следует отбыть?

— Как можно скорее. Гейлз не станет зря терять время. Держись к нему поближе, чтобы ничего не пропустить.

— В таком случае я отправляюсь собираться. Вы позволите мне удалиться, сир?

— Ступай. — Проследив за тем, как торопливо удаляется адъютант, Браги сказал:

— Хороший мальчишка этот Дал, и мне нужно всего несколько тысяч таких, как он.

— Похоже, что действительно он горит желанием проявить себя в большом деле, — заметил Дерел.

— Итак, о чем же вы договорились с Хабибуллой?

Ингер стояла у окна и наблюдала за жизнью города. Солнце склонялось к горизонту, и от шпилей наиболее высоких зданий ложились длинные тени. Королеве казалось, что это вовсе не тени, а хищные, тянущиеся к ней злобные руки.

— Тельма, ты что-нибудь слышала?

— Ни слова, миледи. Но, что-то происходит. Никто не отвечает на мои вопросы. Гвардейцы по отношении к нашим людям ведут себя очень странно. Я боюсь.

— Ты боишься, а я просто в ужасе. Джоси, удалось ли тебе вырваться отсюда, не наследив?

Они каким-то образом все же выдали себя. Ингред чувствовала, что ходит по лезвию бритвы и от падения её удерживают лишь те чувства, которые питает к ней Браги… Ведь он же ничего не знал, не так ли? Нет, он должен был знать.

— И почему только я позволила Дейну втянуть меня в эту мерзость? Если бы не он, то мы с Браги могли бы быть счастливы. По правде говоря, меня совершенно не волнует фамильная вражда и я вовсе не одержима жаждой мести.