Лучшие воины Кавелина гибли один за другим.

Барон Хардл умер одним из последних. Умирал он с проклятием на устах, но проклятие это было адресовано не врагам, а собратьям — тем представителям его класса, в чьих руках теперь оказалась судьба королевства.

Невысокий широкоплечий тервола в маске разъяренного кабана медленно брел вокруг вершины холма, осторожно переступая через мертвые тела и отрубленные конечности. Солнце клонилось к горизонту, и на поле битвы уже ложились длинные тени. Над тервола с карканьем кружило воронье. Мухи вились черными тучами.

— Откуда они появились? — пробормотал тервола. — Почему их не унесет ветер?

— Что вы сказали, лорд Ссу-ма?

— Ничего особенного, лорд Лун-ю. Ничего. Скажите, неужели вы намерены сообщить принцессе об этом сражении как о великом дне в истории Империи?

— У меня складывается впечатление, что вам что-то не нравится, лорд Ссу-ма.

Лорд Ссу-ма действительно был весьма недоволен.

— Этого не должно было случиться. Абсолютно бессмысленная растрата жизней.

— Но мы же покончили с Рагнарсоном. — Это было произнесено таким тоном, словно гибель короля Кавелина являлась величайшим событием во всей истории Шинсана.

— Неужели? Ведь довольно много солдат противника сумели уйти.

— Но только не он. Рагнарсон до самого конца стоял здесь — на вершине холма. Давайте поищем его тело. Мы пронесем его перед строем тервола.

— Мы этого не сделаем.

— Но почему же, лорд?

— Всему есть предел, лорд Лун-ю. Хотя я и не разделяю ваших чувств к Рагнарсону, но я их все же понимаю. Тем не менее я не позволю устраивать балаган вокруг его тела. Этот человек был великим воином и заслуживает уважительного к себе отношения. Более того — я перед ним в долгу. Он спас мне жизнь в тот день, когда мы покончили с Избавителем. Впрочем, это вам прекрасно известно. Вы наблюдали за нами со стены Лиаонтунга.

Лорд Лун-ю недовольно скривился под своей маской, но протестовать не осмелился. Лорд Ссу-ма был в большом фаворе у правительницы.

— Его королевство теперь ждет весьма печальная судьба, — заметил лорд Ссу-ма и добавил:

— Возвращайтесь к принцессе. Здесь все закончилось. Если вы готовы солгать, то доложите ей о нашей великой победе. Скажите принцессе, что я выделю для войны с Матаянгой столько людей, сколько смогу.

— Лорд…

— Прошу вас, лорд Лун-ю, отправляйтесь немедленно. Как вы изволили заметить, я весьма недоволен ненужными потерями и нахожусь в дурном расположении духа. Мне надо побыть одному.

— Как прикажете, лорд, — ответил Лун-ю и откланялся.

Ших-кай возобновил свой неторопливый подъем на вершину, осторожно обходя павших или переступая через них. Из разных мест до него доносились вздохи, слабые стоны и даже крики. Страдальцы на полудюжине языков молили о глотке воды. Чуть ниже по склону его люди принялись очищать поле боя. Раненых врагов они добивали, а своих относили к штабному шатру, чтобы тервола могли решить, кого из них ещё можно вылечить. Из тех, кто ухитрился до сих пор не умереть, таких будет большинство, так как тервола для исцеления прибегали к помощи Силы.

Ших-кай обратил взор на север, в ту сторону, где был дом чародея Вартлоккура, и покачал головой. Он не мог понять этого человека. Настоящий мужчина не бросает своих друзей в беде.

Наконец лорд добрел до того места, где свой последний бой дала гвардия короля. Армия Кавелина сражалась великолепно. На склоне этого холма полегла большая и лучшая часть двух его легионов. Трудно определить, думал Ших-кай, кто здесь победил, а кто проиграл.

Но какой приступ безумия толкнул Рагнарсона на проход через горы? Неужели он шагнул в ловушку сознательно, с широко открытыми глазами? Нет. Все было не так. Рагнарсон считал, что Западной армией командует Хсунг. Если бы он не был в этом убежден, то наверняка не пошел бы на такой риск. А если бы лорд Хсунг все ещё был здесь, Рагнарсон в очередной раз, вопреки теории вероятности, мог сорвать банк в своей безумной игре и Западная армия Шинсана прекратила бы свое существование.

— В первый раз я спас восток, а теперь — запад. Но при этом я почему-то не испытываю никакой гордости, — пробормотал Ших-кай и, посмотрев на восток, добавил:

— Неужели она теперь бросит меня воевать с Матаянгой?

Он обошел груду тел на том месте, где оборонялись последние кавелинцы.

— А вот этого я знаю, — продолжал он беседовать сам с собой. — Кажется, его зовут Хардл. Великий воин, как сказала принцесса. Печально. Вместе с Рагнарсоном погибли его лучшие люди. А когда беглецы вернутся домой, все королевство превратится в сумасшедший дом. — Он окинул взглядом простирающуюся на запад равнину. Далекие клубы пыли указывали на местонахождение остатков армии Рагнарсона. — А ведь вы могли победить, — сказал он, обращаясь к далеким беглецам. — Да, могли. Но вам не хватило дисциплины в тот момент, когда она была нужнее всего.

Его легионеры без приказа отступать умерли бы все до последнего, но не отступили бы ни на шаг.

В этот момент он увидел лежащего под грудой тел короля.

— И в этом, мой друг, все различие между вашей армией и моими легионами, — сказал Ших-кай и принялся растаскивать прикрывающие Рагнарсона трупы. — Возможно, я даже воздвигну вам памятник. Нам следует хранить память о своих великих врагах.

Когда он оттащил в сторону ещё одно тело, король едва слышно застонал.

— Ах вот как, — произнес Ших-кай. — Очень хорошо. Выходит, вы умерли не до конца? Это дает мне возможность рассчитаться с вами по моему долгу. — Он встал на колени, чтобы пощупать у Рагнарсона пульс. — Наполнение хорошее, — удовлетворенно сказал лорд Ссу-ма и, откатив в сторону последний труп, принялся осматривать раненого. — Сломанные ребра, пробитое легкое, порезы и ушибы. Во всем остальном, мой друг, вы пребываете в прекрасной форме. Люди утверждают, что вы — человек, которому всегда везет. Что же, видимо, они правы. И на этот раз удача вам не изменила. Судьба снова улыбнулась вам.