— Более удачного времени, Дерел, для нас не будет. Как только они обрушат удар на Матаянгу, Куо волей-неволей оголит свой зад, и я смогу по этому заду хорошенько шлепнуть.

— Вы — король, вам и решать, — пожал плечами Пратаксис. — Но если мы учредим законную линию наследования и договоримся о регенте, для Кавелина будет больше пользы.

— Что скажешь, Гжердрам?

— Я бы чувствовал себя более спокойно, если бы заранее знал, кто взойдет на трон. Что же касается Хаммад-аль-Накира… то это скорее заботы Майкла.

— А как поступить с Мглой? — Рагнарсон уже принял решение, а советники его очень разочаровали. Они не хотят видеть, насколько важно для Кавелина ослабить Шинсан. Даже Дерел, призывавший его совсем недавно играть в игры Хсунга, не замечал этого.

— А что она способна изменить? — презрительно бросил Гжердрам и тут же продолжил:

— Прошу прощения, сир, я запамятовал, что кастелян Майсака — ваш друг. Но у нас нет оснований верить в то, что, став правительницей, эта дама сможет изменить исторические императивы Империи Ужаса.

— Исторические императивы? Большой ты ученый, Гжердрам. А ты что на это скажешь, Вартлоккур?

— Я не люблю Шинсан, — произнес чародей, изучая кончики своих пальцев. — Лорд Куо для нас — загадка. Его сподвижники нам неизвестны. Мглу же мы по крайней мере хорошо знаем.

Пратаксис начал протестовать.

— Не мог бы ты пока помолчать? — остановил его Вартлоккур. — Мне кажется, что я говорю с большим знанием дела, нежели ты.

Пратаксис подчинился, а Рагнарсон выпрямился на стуле.

— После того как я не смог определить человека, организовавшего нападение на генерала, я стал ежедневно заглядывать в будущее. У меня на это уходит так много времени, что супруга обвинила меня в том, что я перестал уделять ей внимание. Я пытаюсь сделать для вас все, что смогу. Однако время родов приближается, и скоро я буду не в силах вам помогать.

— Скажите, почему вопрос престолонаследия вас не волнует? — спросил Пратаксис.

— Разве я говорил, что он меня не волнует? По-моему, это совсем не так.

— Мы и не ждем, что ты станешь обходить Непанту своим вниманием, — вмешался Браги. — Что ты только что толковал о предсказаниях?

Вартлоккур мрачно взглянул на короля. На лице его появилась одна из классических гримас, обычно приводящих людей в ужас. Любой, увидев её, шлепнулся бы в обморок. Браги же лишь ухмыльнулся, хотя и у него слегка засосало под ложечкой.

— Предсказания… Эти проклятые предсказания, как всегда, ненадежны. На этой неделе я извел на них сто часов… Ну, может быть, не сто, но уж двадцать пять — тридцать точно. Ничего существенного я не узнал, однако могу вас заверить, что король через пять лет ещё будет жив. Это было мгновенное свидетельство, но весьма надежное.

— Вы уверены? — вскинув брови, спросил Дерел.

— Разве ты не слышал мои слова?

— Полегче, вы оба, — остановил готовую начаться свару Рагнарсон. — Что-то все здесь стали чересчур легкоранимыми. Итак, через пять лет я все ещё буду жить. Приятно слышать.

— Однако это не означают, что пятилетие окажется для тебя счастливым. Предсказание просто говорит, что ты за это время не умрешь.

— Значит ли это, что мне предстоят трудные годы?

— Не знаю. Я увидел тебя летним днем. Ты стоишь с мечом в руке. С клинка капает кровь. У ног твоих куча мертвых тел. На твоей физиономии волчий оскал — тот, который у тебя появляется во время битвы. Шлем твой помят и сбит набок. Из-под шлема свисают длинные седые патлы. Происходит это ровно через пять лет.

— Из этого предсказания мне пока ясно лишь то, что поседею я по вине здесь присутствующих. Скажи, Дерел, ты удовлетворен?

— Жаль, что у нас нет художника, способного запечатлеть героическую сцену, — ответил Пратаксис, потирая подбородок. — Однако если мы начнем войну, то…

— О боги, избавьте меня от очередной…

— …в изображении боя могут быть детали, которые позволили бы нам лучше подготовиться…

— Дерел! Ответь просто: да или нет. Ты поможешь мне восстановить на престоле Мглу, зная, что я ещё пяток лет побуду в твоем обществе?

Пратаксис долго откашливался и мычал нечто невнятное. Затем, сделав над собой усилие, он произнес:

— Да, сир.

— Вот и хорошо. Ведь это оказалось не так уж и трудно, не так ли? Вижу, вижу. Не отвечай. Жди своей очереди. Теперь я хочу спросить у Гжердрама. Итак, Гжердрам?

— Меня беспокоит то, сир, что предсказания грешат неопределенностью. Во время Великой войны все лихорадочно искали так называемое Копье Одессы Хомера, которое то и дело возникало в предсказаниях. В итоге это проклятое копье оказалось древком штандарта, которое воткнул в Бадаламена какой-то юнец из Ива Сколовды. У парня просто не оказалось другого оружия.