— О господи! — Джули охнула и прикрыла рукой рот. — Дорогая, я как-то об этом не подумала!

В субботу шеф проявил снисходительность. Утреннее совещание было коротким: всех поставили в известность о том, что в десять их команда встречается с владельцем «Висячих Садов», а затем проводят опрос Грега Кендрика и других сотрудников, способных оказать помощь в расследовании. Паб находился на узкой кривой улочке всего в двух кварталах от Бейкер-стрит. Крайнее здание в целом ряду домов эпохи Регентства: глубокие, вытянутые окна и схожей формы синие двери с веерными окошками над ними. Позади домов росли раскидистые деревья — вековые дубы во всем их летнем великолепии, взметнувшие верхние ветви высоко над крышами. И хотя все здания здесь возвышались на четыре этажа над мостовой, они казались пропорциональными относительно ширины улицы, так что весь этот район производил впечатление уединенного, самостоятельного места. А цветы были поистине великолепны: они господствовали надо всей сценой, сияя роскошным великолепием красок. Вспышки розовато-лилового, желтого и алого мелькали тут и там вокруг гигантских корзин, а белые глянцевые каскады цветущего плюща спускались вдоль водосточных труб почти до самой земли.

Окна первого этажа в здании, принадлежащем пабу, были расширены и окантованы мраморными пилястрами, на которых вверху были установлены декоративные лампы, напоминающие фонари старинных экипажей. Посетители проходили внутрь сквозь резные двустворчатые двери, установленные по диагонали к перекрестку, на углу здания. Согласно отчету об убийстве, в пабе не было черного хода, и эти двери являлись единственным входом.

Следователи допросили всех, кто был в пабе вечером накануне убийства, и у всех, кроме Грега Кендрика, было алиби, а ведь именно он был теперь официально исключен из списка подозреваемых. Кендрик оказался невысоким круглолицым мужчиной. Он приветствовал полицейских милой, рассеянной улыбкой, хотя признаки напряжения были заметны в его движениях, когда он расставлял для всех прибывших стулья вокруг самого большого в баре стола. Брайони подумала, что на вид ему больше двадцати восьми, и прикинула: интересно, эти классические джинсы и клетчатая рубашка — лучшая его одежда?

— Могу предложить вам выпивку, — заговорил первым Кендрик. — Но я не уверен, что это будет правильно.

— Сердечно благодарю. Если вы принесете нам немного воды, то вот это будет совершенно правильно, — отозвался Макриди, снимая плащ и передавая его Кендрику.

Разговор начался с весьма нетипичного для босса обмена ремарками.

— Я смотрю, вы тут не страдаете от уличного движения, — заметил суперинтендант, глядя в окно на небольшую собаку, обнюхивавшую поребрик с противоположной стороны улицы. — Тут всегда так тихо?

— Почти всегда. Здесь не срежешь дорогу, а поворот слишком крутой, чтобы набирать скорость.

— Собака местная?

— Милли? О да, она принадлежит пожилой даме из дома номер семь. Поблизости живет несколько собак.

— А у вас есть собака, мистер Кендрик?

— Нет, сэр.

— Жаль. Мне и самому иногда хочется завести пса, но Пиккадилли — не самое подходящее для этого место. Должен признать, у вас тут действительно один из самых приятных уголков Лондона. Вы давно здесь работаете?

— Три года.

— А раньше?

— Был помощником садовника в Кьюгарденз.

Суперинтендант было приподнял бровь, но тут же опустил ее:

— Вот как? Вы счастливец, мистер Кендрик. Полагаю, такой опытный садовод, как вы, мог бы найти работу в более престижных районах города?

— Ну, в общем-то верно, но не совсем. — Кендрик покосился на Латема, затем на Брайони. — Я не совсем понимаю, что вы хотите узнать.

Макриди выпрямился:

— Ах, да. Вы напомнили нам о деле, мистер Кендрик. Инспектор Латем объяснит вам, о чем речь.

Латем, с явным нетерпением ожидавший, когда закончится странная беседа, составившая вводную часть стратегии Макриди, сразу взял быка за рога:

— Мистер Кендрик, как вы знаете, мы хотим снова поговорить с вами об убийстве, совершенном здесь четырнадцатого августа прошлого года. Вы были знакомы с жертвой, мисс Сабиной Мельес, не так ли?

— Немного…

— Она была вашей подругой?

— Сабина просто была очень дружелюбной девушкой. Я по натуре довольно застенчив, а она наоборот. Она знала здесь абсолютно всех, честное слово. Владелец паба, да и все завсегдатаи могут рассказать вам о девушке не меньше моего. Я познакомился с ней всего за несколько месяцев до трагедии. Сабина не слишком долго жила здесь и вовсе не собиралась задерживаться.

— Расскажите нам об этом поподробнее. Например, о планах, которые она обсуждала с вами.

— Сабина любила рассуждать о том, что хорошо бы вступить в кибуц в Израиле. Она раньше уже жила в коммуне, где-то в Америке, но потом их группа распалась. Именно поэтому Сабина и приехала в Англию. Ей удалось найти хорошо оплачиваемую работу переводчика. Она знала испанский.

Латем заглянул в блокнот, где были сделаны выписки из прежнего допроса Кендрика, и внимательно просмотрел их, прежде чем задать следующий вопрос:

— Вы утверждаете, что она не была вашей близкой подругой?

— Совершенно верно.

— Но вы спали с ней.

Кендрик посмотрел вниз, на свои стиснутые руки, лежавшие на столе, и нахмурился:

— Пару раз. Но это ничего не значило. Во всяком случае, для Сабины. Она со многими спала. Она была… ну, вы понимаете.

— Кем она была, мистер Кендрик?

— Девушкой слишком свободных нравов.

— А были от этого неприятности у окружающих, как вы считаете?