Рита прошла через прихожую и открыла дальнюю дверь.

— К сожалению, у нас общая ванная комната с соседней квартирой. Иногда они возмущаются, если мы слишком долго торчим в ванне или если им кажется, что мы недостаточно хорошо ее за собой помыли. Поэтому мы купили специальную щетку «Микки Маус» для чистки ванны. Смотри! Правда, прелесть? А этот коврик баклажанного цвета — видишь, полотенца тоже в тон — мама подарила нам комплект на прошлый день рождения. Хочешь чашечку кофе?

Джули уже поставила чайник на старую газовую плиту. Кухня была длинной и узкой, пол покрыт растрескавшимся линолеумом. Все вокруг выглядело не слишком чистым. В раковине — старинной, каменной — стоял красный пластиковый тазик, заполненный грязной посудой.

— Извини. — Джули извлекла из груды три чашки и быстро ополоснула их под холодной водой. — Мы терпеть не можем мыть посуду. Собирались все привести в порядок к твоему приезду, но как-то не удалось. — Она насыпала в чашки по ложке растворимого кофе. — Молоко будешь? Доставай.

Холодильник чудовищных размеров открывался с трудом, ручка его напоминала по форме гигантский степлер. Помимо одинокой бутылки молока Нелл увидела там лишь крошечный кусочек сыра и немного масла, которое, судя по виду, валялось там давненько.

— У нас сейчас как раз выходные, так что мы сможем тебе все здесь показать. Погода прекрасная, правда? Рита хочет пойти в «Биба». Правда, Рита? У них открылся новый магазин — просто фантастика! Тебе понравится. Все вещи развешаны на таких изящных стоиках, на «шее» задрапированы сверху шляпки. А еще мы покажем тебе мистера Свободу — это такой огромный атласный башмачок в центре магазина, и там все вещи вокруг атласные — голубые, и красные, и зеленые — все вперемешку. Потрясающе! А потом мы можем пойти в кафе-мороженое на улице Кенсингтон-Чёрч. Там продают такую вкуснотищу ты не поверишь — например, смородиновый чизкейк и пиццу «рокки роад». Или можно заказать ванильное мороженое с орехами, шоколадом и всякими фруктами, за такое лакомство и умереть не жалко — только от него ужасно толстеешь.

Джули похлопала себя по плоскому животу и протянула Нелл чашку с горячей коричневой жидкостью. Руки Нелл слегка дрожали, когда она брала кофе.

— Ты в порядке? — спросила Рита. — Ты выглядишь немного…

— Ничего страшного. Со мной все хорошо. Просто устала от перелета. Я пару ночей подряд практически не спала, пока сюда добиралась.

— Серьезно? Но это же настоящий кошмар!

Рита повела гостью обратно в гостиную, где размещался древний массивный гарнитур из трех предметов. Кресла были обтянуты тканью с замысловатым узором, в котором смешались горчичные и оранжевые цвета, и у Нелл поплыло перед глазами, когда она на несколько секунд задержала на нем взгляд. Девушка осторожно опустилась в кресло, стараясь не расплескать кофе. Близнецы устроились на софе, прикрытой индийским покрывалом. Нелл ощутила внезапный приступ головокружения, а потому бережно поставила чашку на пол, избежав тем самым неприятных последствий.

— Итак, расскажи нам об Австралии, — заявила Джули. — Как там? Неужели все время дикая жара?

— Ну, в данный момент нет. Сейчас там зима.

— Серьезно? Могу себе представить! А ты, Рита? Зима в августе. Забавно. А почему ты не могла поспать в самолете? Там настолько шумно?

— Да нет, я бы не сказала. Просто там тесно. Оказывается, очень трудно спать сидя.

— Что? Ты хочешь сказать, что при таком долгом перелете пассажирам даже не предоставляют кровать? Вот бедняжка!

Нелл вообразила самолет со спальным отсеком, и эта картина показалась ей настолько потешной, что она не удержалась и захихикала.

— Ты чего? Что я сказала такого смешного? — Лицо Риты озарилось готовностью принять и разделить шутку. Но Нелл не в силах была объяснять. Она смеялась, пока по лицу не потекли слезы, а дыхание не стало прерывистым от всхлипов, которые она попыталась унять, отхлебнув кофе.

Уже полностью одетая и готовая выйти из дома, Брайони Уильямс выглянула из окна второго этажа на Кэмден-Хай-стрит в надежде услышать полицейскую сирену. Было 7.20 утра. Если машина вышла за ней полчаса назад, она должна через десять минут быть на Говер-стрит, однако сирену пока что-то не слышно. На тротуаре виднелись пятна солнечного света, они также сверкали на металле и стекле автомобилей. Сегодня будет жарко.

Брайони услышала звук приближающейся машины еще до того, как ее увидела, и поспешила вниз, так что к моменту прибытия автомобиля уже запирала входную дверь. Впереди сидели два полицейских в форме, а сзади — суперинтендант Макриди в плотном сером плаще. Брайони подумала: «Интересно, шеф сегодня не слышал прогноз погоды, или он вообще всегда так одевается?»

— Доброе утро, сэр. Прекрасный день!

— Доброе утро, — буркнул он, с неохотой повернувшись и глянув в окно машины.

Брайони смотрела на дорогу впереди, наблюдая, как по сигналу полицейской сирены другие автомобили уступают им дорогу, нарушая сплошные ряды плотного потока, типичного для понедельника. Плохо, когда на работе надо появляться утром, в строго определенный час, да еще в начале недели. Брайони хотела было высказаться на эту тему, но, покосившись на Макриди, поняла, что он явно не в настроении выслушивать подобные замечания. Донна, одна из ее коллег по полицейскому участку на Вайн-стрит, [2] предупреждала: «Шеф туговат на все, включая слова. Типичный прижимистый шотландец».