– Я же говорю, только маленькие. А у нее вся нога раскурочена!

От этих слов Женя дернулась и попыталась сесть. Тело, от ступней до макушки пронзила дикая боль, заставив вновь откинуться на разложенное сиденье минивэна. Перед глазами заплясали оранжевые пятна.

– Сейчас, сейчас… Потерпи… - Женя почувствовала холодную ладошку Федора у себя на лбу, и боль постепенно ослабла. Она собралась тугим комком на уровне бедра. Ощущение было такое, словно его ударили баскетбольным мячом – неприятно, но терпимо.

– Ты и правда целитель… - Прошептала она, переводя дух.

– Нет, я только учусь, - Печально ответил Федор, невольно процитировав старую сказку. – У тебя пуля в бедре. Вторая навылет прошла. Даже кость не задела, а эта сидит. Я не знаю, как ее достать.

Свободной рукой Федор поднес к губам своей пациентки горлышко пластиковой бутылки, и Женя начала торопливо глотать солоноватую воду. Над дышавшей все это время жаром пустыней наконец-то пошел дождь.

Утолив жажду, Женя вернула себе способность соображать. Пуля в бедре? Значит, она станет инвалидом. Будет всю жизнь ходить на костылях, и о крышах придется забыть. Может, Мамаша Мурр возьмет ее к себе на кухню поваренком? Нет. Об этом лучше пока не думать…

– Куда мы едем?

– На юг. К крыланам. Как ты себя чувствуешь?– В словах Тима Женя впервые с момента знакомства не уловила насмешки. Только заботу напополам с тревогой.

– Ничего. Жить можно.

– Мы уже к Ростову подъезжаем. Ночью будем у Людей Ветра. Они помогут.

– Лучше бы в больницу ее везли! – Услышала Женя знакомый голос водителя.

Она осторожно приподнялась на локтях и увидела, что Тим снова сидит за спиной Павла Ивановича. Рука сына Лунной кошки небрежно лежала на спинке водительского кресла, но Женька чувствовала: в любой момент пальцы могут выпустить призрачные когти Кошачьей лапы. Багровая шея Павла Ивановича лучше любых слов говорила, что в Абхазию он везет подростков не по своей воле.

– Что случилась на обочине, после того как… Как они в меня…- Этот Вопрос стоил Жене огромных усилий. И дело было даже не в жутком воспоминании о встрече ее ноги с двумя пулями – она знала: там произошло еще что-то.

Что-то, о чем ей совсем не хотелось думать.

В салоне минивэна повисла мрачная тишина. Казалось, каждый из присутствующих, включая грустного бульдога на соседнем с Женькой сиденье, ждал, когда кто-нибудь другой объяснит, почему им удалось сбежать.

– Что-что! Окочурились они все – вот что! – Наконец нарушил молчание водитель, - Попадали на землю, и давай хрипеть, ёшки-макарошки. А у самих лица серые, в морщинах, точно за секунду состарились.

– Тим, что это значит?

– Ты думаешь, я знаю? – Устало спросил он. – Эти… люди и впрямь, будто разом стали стариками. Я такого никогда не видел.

– А потом?

– Потом я принес тебя сюда, вытащил из-под машины Павла Ивановича, где он прятался, и уговорил его везти нас в Абхазию.

– Уговорил! Как же! – Сердито забубнил водитель, и Женьке стало ясно, что «уговорил» не самое подходящее слово.

– Мы далеко уехали?

– Далеко. Ты часа три в отключке была. Наверное, от болевого шока. До Абхазии километров пятьсот осталось.

– Тим, а ты не думал, как они нас нашли?

– А чего искать-то? Дорога к крыланам одна.

– Как тогда они узнали, что мы едем к Людям ветра?

– Ну как? – Тим задумался, уставившись на мелькавшие за окнами дома. Минивэн объезжал Ростов. – Это не может быть Марта, - Наконец тихо произнес он.

– Кроме нее никто не знал. Ты звонил только ей. Достаточно было передать твои слова СКК, и на дороге появилась засада.

– Нет! Зачем это Марте?

– Она ведь на самом деле может думать, что через несколько лет я захочу захватить власть. Шепот же говорил. Помнишь?

Тим потер серый от грязи подбородок, почесал пальцем бровь и сосредоточенно посмотрел на Женю.

– Кроме Марты о том, где мы находимся, мог знать еще Шепот. Почти у всех наших в телефонах маячки. Чтобы на помощь прийти, если что. Он же целитель.

– Значит, Марта или Шепот…

Сложно сказать, чье предательство было обиднее.

– Нет! Родион Петрович этого не делал! – Женя почувствовала, как одновременно со словами Федора у нее внутри вспыхнула боль. На мгновение ей представилось, как несколько гиен вгрызаются в ее ногу желтоватыми клыками, - Он не мог! Слышите вы? Не мог! Он меня любит!

Боль стала невыносимой. Не в силах терпеть, Женя упала на спинку кресла и закрыла глаза.

– Федь! Перестань! – Испуганно завопил Тим. – Ей же плохо! Смотри! Никто твоего Шепота не обвиняет. Мы просто не знаем, на кого думать.

Постепенно рука маленького целителя заставила гиен оставить Женьку в покое. Медленно приходя в себя, она видела, как Тим достал из телефона СИМ-карту и швырнул ее в окно. Потом, подумав немного, отправил следом мобильник.

***

Красный кружок на карте мигнул последний раз и исчез. Мужчина, наблюдавший за монитором компьютера, в задумчивости забарабанил пальцами по испещренной надписями столешнице. На темно-коричневом дереве были выцарапаны формулы химических реакций, наборы загадочных символов и носатые рожицы. Человек нажал кнопку вызова на серебристой панели, вмонтированной в поверхность стола.