Травоядные при поедании растительности также не могут себе позволить пользоваться руками, которые превратились в ноги. Поэтому их крупные зубы и челюсти делаются способны к перекусыванию и перетиранию грубых растительных кормов. Например, у слонов верхняя губа срослась с носом и образовала хобот, с помощью которого слоны могут дотянуться до зелёной листвы высоких деревьев.

Значительное сокращение размеров головного мозга у четвероногих, по сравнению с двуногими, показывает, что у них нет нужды пользоваться мозгом так, как им пользуются люди.

Человек весьма чувствительное к красоте создание, он тонко чувствует и подмечает всё красивое в природе и в себе самом. Но более всего его прельщает красота человеческого тела. Мужчины восторгаются женским идеалом, а женщины тихо вздыхают о мужском идеале. Животные людям тоже нравятся и по большей части те, которые похожи на самих людей. Умиление и радость вызывают детёныши млекопитающих. Редкий человек сможет пройти мимо и не улыбнуться при виде крохотной зверушки, сопящей носиком-пуговкой, неуверенно перебирающей лапками и отчаянно виляющей хвостиком. Однако, змеи, слизни, тараканы и гусеницы способны пробудить у большинства людей лишь отрицательные эмоции…

Но нравятся ли животные сами себе? Конечно. Для серого волка эталоном красоты является волчица. Её меховая шубка, ушки и глазки вызывают у него неизмеримо больше эмоций, чем вид большеголовой, неуклюжей и прямоходящей женщины… Если наше тело придумал Господь Бог, то тело волка придумал волк, вернее не он сам, а миллионы его предшественников. Долго и кропотливо трудились псовые над созданием собственного имиджа, пока современный пёс, наконец, не приобрёл свой теперешний облик. (Да простят нас те, кто занимается выведением новых пород собак, и облик своих питомцев считает своим личным достижением.)

Мы привыкли к животным. Нас не удивляет длинная лошадиная шея, и даже ещё более длинная шея жирафа, бивни-зубы слона, его огромные уши и нос, вытянутый хоботом. Мы не удивляемся, что у «наших братьев меньших» вместо ногтей когти и копыта, а на голове причудливые украшения — рога и уши-локаторы. Мы настолько привыкли к животным, что нас может удивить лишь заморская, редкая зверушка, которая ни на кого не похожа, и которую нам довелось увидеть в первый раз. Когда люди впервые попадают в палеонтологический музей или рассматривают изображение древних животных в ярких книжках, то их может поразить, что некоторые динозавры имели копыта, наподобие тех, которыми оснащены современные копытные млекопитающие. Поражают огромные зубы и челюсти, удивительные наросты на черепе, рога и выступы, расположенные там, где их вроде бы не должны быть. Неуклюжесть исполинов-диплодоков, вопиющая несоразмерность скелетов птеродактилей и прочие морфологические причуды действительно способны поразить воображение. Но люди обычно не ломают голову над происхождением всех этих излишеств. Уйдя из музея и закрыв занимательную книжку по палеонтологии, они вскоре забывают о загадке… Конечно, ведь у них есть дела и поважнее.

Но всё же, отчего они такие разные, те, кто когда-то жил на этой планете и те, кто живёт рядом с нами сейчас?

Каждый вид животных имеет свой видовой идеал. И этот идеал не есть нечто неизменное. Он трансформируется в угоду звериной идеологии: обогащается новыми идеями и напротив, отбрасывает старые идеи, давно изжившие себя. Благодаря этому видовое сообщество развивается. Молодое поколение наследует «опыт предков» и «предания старины глубокой». И привносит в идею вида нечто новое, приспосабливая её к вечно меняющимся условиям жизни.

Вероятно, исходным (стартовым) сознанием и обликом для многих существ являлось совершенное сознание и совершенная форма, которой наделил их предков Создатель. Но в процессе своего физического существования эти существа модифицировали и своё сознание и свою форму. Вряд ли этот процесс уместно называть деградацией. Бог-Творец наделил созданные им существа свободой воли и сознанием и предоставил им возможность действовать по своему разумению. Вероятно, в этом и состоял замысел Творца. Великий эксперимент удачно начался и удачно продолжается… На планете сменились мириады существ, не похожих друг на друга, воспитавших собственную самость, блиставших своей самобытностью и явивших миру свои неповторимые формы и наряды. Всё своё богатство они передавали и передают до сих пор своим наследникам. Они действовали и продолжают действовать до тех пор, пока не настигает их всесильный и суровый рок. Их бренные частицы, распластавшись под толщей навалившихся камней, сами превращаются в камень, который, может быть, когда-то выкопают будущее палеонтологи. А на их место тут же заступают новые «самозванцы», которым с течением времени предстоит стать патриархами и старожилами этой Земли. Но и их ждёт та же судьба…

Стоит ли после этого удивляться, что пёс мыслит и выглядит как пёс… Как должен он мыслить и как должно выглядеть его тело — это придумал не он сам — это придумали поколения его предков, ведущие свою родословную от разумного существа, созданного Богом… Иначе говоря, желание укусить накапливалось и усиливалось в длинном ряду псовых предков. Благодаря этому коллективному желанию челюсти будущего пса выдвинулись вперёд, усилилась жевательная мускулатура, дифференцировались зубы, увеличились клыки. Желание найти добычу по запаху привело к возникновению нюха «как у собаки». Уши, глаза, лапы — всё изменилось в угоду псовому желанию. И в результате появился… серый разбойник. Волк «съел» изначального человека и занял его место, подобно тому, как он съел бабушку и забрался в её постель в сказке Ш. Перо «Красная шапочка». Таким образом, вопрос Красной шапочки, обращённый волку: «Бабушка, отчего у тебя такие большие уши… и зубы?» и ответ волка: «Чтобы лучше слышать тебя, дитя моё… и съесть тебя…», — имеет глубинный смысл.

Выражаясь более научно, можно сказать, что от самосознания живых существ, «впитанного с молоком матери» зависит их поведение. Образ жизни формирует морфологические приспособления к определённой среде обитания. (Человек приспосабливается к своей среде, а животные — к своей.) Такие изменения в течение жизни одного поколения незаметны. Но, со временем (через множество поколений), они накапливаются, передаваясь потомкам, и в значительной степени изменяют тело живого существа. По его облику можно сказать, как далеко завела его коллективная видовая психическая программа. Изменённое тело животного свидетельствует о трансформации сознания у всей цепочки его предков.