Собираясь в миры иные душа, находящаяся в животном теле, так же как и душа, находящаяся в человеческом теле, «итожит, то, что прожито». Она выбирает своё новое воплощение сообразно со своим умом, выпестованным сородичами. Душа, ведомая заячьим умом и обитавшая в теле зайца, имеет все шансы опять в нём воплотиться. Душа, имевшая волчий ум и обитавшая в теле волка, желает привычной и знакомой для себя жизни. Душа стремится воплотиться в том теле, которое считает для себя наилучшим. Понятно, что наилучшим телом для нового рождения большинство душ считает тело своего биологического вида. Таким образом, души постоянно воплощаются из рода в род, постепенно трансформируя свой коллективный ум и физический облик в зависимости от условий существования и коллективных предпочтений.

У этого правила наверняка есть исключения. Душа, хоть и привязана с помощью своего ума к определённому образу жизни и определённой телесной морфологии, но она ещё имеет свободу выбора. Она вольна, по своему разумению и желанию, отказаться от родовой оболочки, в которой воплощалась, может быть, бесчисленное количество раз, и выбрать новое рождение не в родовом теле. Таким образом, осуществляется миграция душ из тела одного вида в тело другого вида. Вполне возможно, что душе, надоевшей всё время воплощаться зайцем, захочется, наконец, очутиться в шкуре тигра. А душе, долгое время воплощавшейся в тигрином теле, после роковой встречи с человеком придёт в голову совершенно новая мысль — воплотиться в обличье человека. Путь для таких душ открыт. Согласно эзотерическим источникам, они получают то тело, о котором возжелают в момент смерти…

Старики из племени Булу, в Камеруне рассказывают такую легенду. Некогда у Бога было пятеро детей. Звали их: горилла, шимпанзе, слон, пигмей и человек из племени Булу. Бог вручил каждому огонь, семена растений и орудия и повелел идти на Землю и обосноваться где-нибудь в подходящем месте, возделать почву, посадить семена и построить жилище. Горилла, путешествуя среди зарослей, принялась поедать сладкие побеги тропических растений и так увлеклась этим, что не заметила, как её огонь погас. Пришла ночь. В темноте горилла не смогла отыскать ни семян, ни орудий, которые оставила где-то в лесу. И по сей день горилла бродит по лесу, надеясь найти потерянные вещи. Та же история приключилась с шимпанзе. Он влез на дерево, на котором увидел множество спелых плодов. Он прыгал с дерево на дерево, пока не насытился. Когда же он слез вниз, то не обнаружил того, чем его снабдил Бог. Слон отправился в лес. Его привлекли сочные плоды и цветы. Поглощая их, он позабыл обо всём на свете и так же потерял все дары. Постепенно губы его вытянулись в трубу-хобот, а сам он для большей устойчивости встал на четыре ноги. Пигмей, углубившись в лес, соорудил временную хижину и развёл возле неё огонь. Человек из племени Булу срубил большие деревья и расчистил участок под сад. В нём он посадил семена, данные ему Богом. Он построил большой дом, сделал очаг, в котором всегда был огонь. Так и поныне живут потомки пяти сынов Бога. Гориллы, шимпанзе, слоны и пигмеи постоянно странствуют по лесу, а люди из племени Булу живут оседло.

Европейцы впервые познакомились с гориллами в 470 г. до н. э. Карфагенский флотоводец Ганнон вознамерился совершить плавание вокруг Африки. В заливе, именуемым Южным Рогом, его флотилия пристала к острову, чтобы пополнить запасы питьевой воды. На острове его матросы неожиданно обнаружили волосатых людей. Вот что писал по этому поводу сам Ганнон: «Мы погнались за ними, но не смогли схватить ни одного из мужчин, так как они убежали… Зато мы схватили трёх женщин, которые кусали и царапали тех, кто их вёл, и не хотели идти с ними. Тогда их убили, сняли шкуры и привезли в Карфаген. Мы не поплыли дальше, так как припасы у нас подошли к концу». Плиний рассказывает, что во время римского вторжения в Карфаген в 146 году до н. э. две шкуры волосатых людей ещё хранились в храме богини-девы Астарты.

Древний переводчик назвал волосатых людей «гориллами», так как корень «го» на языке народов Западной Африки означает «человек». Когда в середине девятнадцатого века «новые» европейцы познакомились с самыми крупными человекообразными обезьянами, то они то же назвали их «гориллами», полагая, что это и есть дикие люди Ганнона.

Горные гориллы сегодня живут в самом центре Африки, на склонах шести вулканов горной цепи Вирунга. Они вопреки ожиданиям вовсе не избегают плантаций, дорог и горных разработок. У местных жителей вырос на горилл «большой зуб». Те имеют дурную привычку совершать налёты на банановые рощи. Обезьяны не едят бананы, а вылущивают мягкую сердцевину ствола. При этом гибнут целые плантации. Обозленные крестьяне устраивают на горилл облавы, ловят их в сети, а затем рубят, режут и пронзают копьями, всё что движется в этих сетях. Убив вожака, люди окружают самок и бьют их по голове палками. Те, даже не делают попыток убежать, так как, лишённые своего предводителя, совершенно дезориентированы. Они лишь закрывают голову руками, пытаясь защититься от ударов, и даже не обороняются…

Местные жители склонны преувеличивать агрессивность горилл. Так, люди из племени банту при любом удобном случае будут рассказывать белым приезжим, что во время охоты на обезьян гориллы на лету перехватывают копья и мечут их в нападающих. Но всё это сказки. Гориллы, в отличие от шимпанзе, не пользуются никакими орудиями не в драке, не в быту. Сами гориллы, даже если человек вторгается на их территорию, не нападают на него первыми. Если он будет стоять смирно и не выказывать враждебности по отношению к лесным гигантам, то вслед за любопытством у них наступит апатия, и гориллы пойдут своей дорогой. Только если человек сделает резкий выпад или попытается убежать, повернувшись к зверю спиной, то горилла начинает его преследовать на четвереньках и кусает, как собака, за икру или ягодицу. Однако после этого уходит от человека и не стремиться его убить.

Как отмечал исследователь животных Джордж Шаллер, 20 месяцев коротавший дни и ночи с гориллами в тропическом лесу, живущие на воле гориллы очень красивы и не идут не в какое сравнение с обезьянами, содержащимися в зоопарках, чей мех истёрт о бетонные полы клеток и которые от безделья развлекаются тем, что сами себя «ощипывают». Мех у диких горилл чёрный, он лоснится и отливает в синеву. Их чёрные морды блестят как лакированные. У самцов на макушке имеется косматый шлем, что придаёт им инопланетный облик. Впрочем, природа шлема объясняется довольно просто. Костяной гребень на темени, спрятанный в глубине соединительной ткани, служит для прикрепления мощных жевательных мышц. У самок такого гребня и шлема нет. Да и ростом самки поменьше. У десятилетних самцов начинает серебриться спина — на ней появляются седые волосы — это верный признак «не мальчика, но мужа». Самки созревают раньше. У них начинаются менструации между шестью и семью годами.

Времяпрепровождение горилл не отличается разнообразием. Вся их жизнь слагается из отдыха, кормёшки, сна и бесцельных прогулок. Гориллы строгие вегетарианцы. Они не позволят себе взять кладку птицы, до которой могут дотянуться рукой и равнодушно пройдут мимо дохлой свиньи. (Чего не скажешь о шимпанзе, те уж не упустят случая полакомиться мясцом.) Проснувшись утром в своих свитых из стеблей и веток гнёздах, они нехотя поднимаются и сразу принимаются за еду. Гориллы поглощают огромное количество растительной массы. От этого у них большие, словно барабаны, животы. Обычно животные кормятся сидя. Пока одна рука запихивает в рот пучок зелени, другая рука уже тянется за новой порцией. Когда вокруг всё съедено, животное встаёт, проходит несколько шагов и снова садится. Вся многочасовая процедура кормёжки проходит в сосредоточенном молчании. Гориллы медленно разбредаются в разные стороны. И лишь изредка тишину нарушает довольное рыгание или вырвавшиеся из кишечника газы. По мере того, как поднимается солнце, животные едят всё медленнее, превращаясь в пресыщенных гурманов.