Второй горожанин. Нет, пустяки. Убито несколько несчастных юношей на Старом рынке.

Первый горожанин. Какое горе для семейства!

Второй горожанин. Это неизбежные беды. Что прикажете делать молодежи при таком правительстве, как у нас? Протрубили, что кесарь в Болонье, и зеваки повторяют: "Кесарь в Болонье", с важным видом подмигивая и не раздумывая о том, что там происходит. На другой день они еще более счастливы, что узнали и могут повторять: "Папа в Болонье вместе с кесарем". А что из этого следует? Народное увеселение, дальше они не смотрят; а там в одно прекрасное утро они просыпаются, одурманенные императорскими винами, и в большом окне дворца Пацци видят зловещее лицо. Они спрашивают, кто этот человек; им отвечают, что это король. Император и папа разрешились незаконным сыном, которому дано право жизни и смерти над нашими детьми, а сам он даже сказать не может, кто его мать.

Золотых дел мастер(подходя к нему). Вы, приятель, рассуждаете как патриот; советую вам остерегаться того детины.

Проходит немецкий офицер.

Офицер. Дайте место, господа; дамы желают присесть.

Две придворные дамы входят и садятся.

Первая дама. Это из Венеции?

Торговец. Да, милостивая синьора; не отмерить ли для вас несколько аршин?

Первая дама. Пожалуй. Прошел как будто Джулиано Сальвиати?

Офицер. Он расхаживает взад и вперед у входа в церковь; он волокита.

Вторая дама. Он наглец! Покажите-ка те шелковые чулки.

Офицер. Таких маленьких, как вам надо, не найдется.

Первая дама. Перестаньте — вы и не знаете, что сказать. Раз вы видите Джулиано, ступайте скажите ему, что мне надо поговорить с ним.

Офицер. Пойду и приведу его. (Уходит.)

Первая дама. Он так глуп, твой офицер, что сердце радуется; к чему он тебе?

Вторая дама. Вот увидишь, нет лучше такого человека.

Удаляются. Входит приор Капуи.

Приор. Дайте мне стакан лимонада, почтенный. (Садится.)

Один из горожан. Вот смотри: приор Капуи; уж этот патриот!

Оба горожанина снова садятся.

Приор. Вы из церкви, господа? Что вы скажете о проповеди?

Горожанин. Прекрасная проповедь, синьор приор.

Первый горожанин(золотых дел мастеру). Славный род Строцци дорог народу, потому что они не гордые. Не отрадно ли видеть, как знатный господин свободно и так приветливо заговаривает с соседом? Все это имеет гораздо большее значение, чем думают.

Приор. Если правду говорить, проповедь показалась мне чересчур красивой; мне случалось говорить проповеди, и я никогда не стремился к тому, чтобы от звука моей речи звенели стекла; но слезинка на щеке честного человека всегда имела для меня великую цену.

Входит Сальвиати.

Сальвиати. Говорят, здесь были женщины, которые только что спрашивали меня; но я не вижу здесь ни одного длинного платья, кроме вашего, приор. Или я ошибаюсь?

Торговец. Вас не обманули, синьор. Они удалились, но, я думаю, они вернутся. Вот десять аршин материи и четыре пары чулок для них.

Сальвиати (садясь). Вот прошла хорошенькая женщина. Черт! Где это я видел ее? Ах, черт возьми! Да у себя в постели.

Приор(горожанину). Кажется, я видел вашу подпись на письме к герцогу.

Горожанин. Я не скрываю этого; это просьба, поданная изгнанниками.

Приор. У вас в семье есть изгнанники?

Горожанин. Двое, синьор: отец и дядя; из мужчин только я остался в доме.

Второй горожанин(золотых дел мастеру). Что за злой язык у этого Сальвиати!

Золотых дел мастер. Это не удивительно; человек полуразоренный, живет милостями этих Медичи и женат на женщине, о которой повсюду дурная слава! Он желал бы, чтоб о всех женщинах говорили так, как говорят о его жене.

Сальвиати. Не Луиза ли Строцци подымается там на холм?

Торговец. Это она, синьор. Я знаю почти всех дам из наших благородных семейств. Если я не ошибаюсь, с ней под руку идет ее младшая сестра.

Сальвиати. С этой Луизой я встретился прошлой ночью на балу у Нази; у нее, клянусь честью, хорошенькая ножка, и мы, как только представится случай, должны провести с нею ночь.

Приор(оборачиваясь). Что вы хотите этим сказать?