Барлог кивнула.

Последние из Дегнанов. Последние из самой богатой стаи Верхнего Поната. Очевидные вещи не нужно было говорить. Они не могут дождаться лета, взять тогда новых мужчин и начать возрождать стаю. Тем более Грауэл не способна рожать щенят. Нет ни Мудрых, чтобы учить, ни мужчин, чтобы вести дом. А запасы еды, дров и прочего – в таком изобилии, что создают дополнительную опасность.

Времена тяжелые. Если даже не придут кочевники, любая стая, оставленная ими в отчаянном положении, узнает об этом богатстве и решится на ограбление. Или захват стойбища. Две охотницы и щена ограду не защитят. Если только силты не останутся им помочь. И на много лет.

А Марика догадывалась, что они и на несколько дней не согласятся.

Она молча прокляла Всесущего. Глядя на мерцающие угли в глубине очага, Марика думала о богатствах – железе, шкурах, кладовых с едой, – которые будут потеряны просто потому, что Дегнанам их не защитить.

Соседи или кочевники – сегодня много тех, кто с радостью пойдет на убийство. Зима в самой силе, и граукены бродят по свету.

Вчера несколько кочевников избежали резни. Можно было не сомневаться, что их еще немало рассеяно по Верхнему Понату. Соберутся ли они? Может быть, их разведчики остались у скалы Стапен, наблюдая, зная, что стойбище станет легкой добычей, как только уйдут чужие?

И это было самое худшее. Думать, что после всего добыча достанется кочевникам.

Грауэл что-то говорила. Марика подняла уши:

– Прости? Я задумалась.

– Я говорила, что эти сестры предложили нам место в своей крепости.

В голосе Грауэл звучало хорошо скрытое отвращение. Эти меты были силтами, которых так ненавидели Марикина ма, ба и Пошит.

Но за что?

А Грауэл говорила дальше:

– Если мы хотим выжить, у нас нет выбора. Барлог со мной согласна. Может быть, мы сможем найти мужчин и начать снова, когда ты войдешь в брачный возраст.

Марика медленно покачала головой:

– Не будем лгать сами себе, Грауэл, Дегнанам конец. Мы никогда не станем так сильны, чтобы отбить это стойбище у тех, кто его захватит.

Да, она хотела видеть эту каменную крепость, где жили меты, называемые силтами. Но не такой ценой.

– Беги к Ласпам, Грауэл, – сказала она. – Скажи им. Пусть наше богатство хотя бы послужит тем, кто делил с нами несчастье. У них будет больше шансов его удержать. И они будут у нас в долгу, так что у нас будет куда вернуться.

Сидевшие неподалеку силты не обращали на них внимания. Кажется, они были полностью поглощены изучением мужской половины избы. Они перемолвились шепотом, а потом вдруг обратили внимание, будто страшно заинтересовавшись, что ответят охотницы на предложение Марики.

Грауэл и Барлог были удивлены самой постановкой вопроса. Им такое в голову не приходило, да и прийти не могло, наверное. Две стаи в одном стойбище – это было не то чтобы неслыханно, но крайне редко.

Грауэл неохотно кивнула. Барлог сказала:

– Умная щена. Как ее матушка была.

И поднялась с места.

Грауэл на нее огрызнулась. Они заспорили, кто понесет послание.

Марика поняла, что каждая из них желает уйти из стойбища, где все напоминало о непоправимом несчастье.

– Обе идите. Так надежнее. Вокруг все еще рыщут кочевники.

Охотницы переглянулись и стали натягивать куртки. Мгновение спустя их уже не было.

Силты долго сидели, глядя в очаг, будто пытаясь что-то прочесть в мерцании углей. Марика собрала посуду. Пока она ее мыла и убирала на место, силты смотрели на нее. Время от времени они перешептывались. Наконец высокая сказала:

– Время. Она не почуяла.

Она поднялась и взяла вымытую Марикой миску, наполнила ее из котла, отнесла к крышке, закрывавшей погреб мужской половины. Там она поставила миску на пол, открыла крышку и вдула туда поднимающийся от миски ароматный пар. Потом отошла в сторону с заинтересованным видом.

Марика прекратила работу и смотрела, недоумевая.

Появилась сморщенная, костлявая, старая лапа. Марика насупилась. Даже Хорват…

За рукой, опасливо озираясь, высунулась голова.

– Пошит! – вскрикнула Марика.

Глаза шаманки дымились чистым ядом. Она цапнула миску и попятилась обратно в погреб.

– Стой! – приказала высокая силта. – Вылезай.

Пошит застыла. Она не отступала, но и приказ выполнять не спешила.

– Кто это, щена?

– Пошит, – ответила Марика. – Шаманка этой избы.

– Понимаю. – Интонация была красноречивее слов. Чувства, которые питала шаманка к обитательницам крепости, явно встретили взаимность. – Вылезай оттуда, старая шарлатанка. Быстро!