— Секундочку, — сказал он в трубку и прикрыл ее ладонью. — Даниель! Даниель! — прокричал он в глубину галереи и, обернувшись ко мне, беззвучно проговорил одними губами: «Мой коллега», после чего снова позвал: — Даниель! Пришел мистер Смит!

Дверь открылась, вошли двое посетителей, и Биллем на секунду смешался — на том конце провода его ждал клиент, а тут заявился таинственный мистер Смит.

— Алло, мистер Вассерштайн? — проговорил он в телефон после небольшой заминки. — Я сейчас на минутку передам трубку Хизер и тут же вернусь.

Что?! Мне?!

Не успела я переварить услышанное, как Биллем сунул мне в руку трубку и зашептал:

— Он ненавидит, когда его заставляют ждать. Сразу отключает телефон. Поговорите с ним о пустых стенах в его новом замке.

Сказав это, он резво направился к только что пришедшей богатенькой парочке и поприветствовал их как старых друзей.

Я держала телефонную трубку, словно ядовитую змею. «Какого черта… впрочем, мне нечего терять».

— Алло? — сказала я.

— Алло, это Хизер? — прозвучал в трубке серьезный голос.

Мужчина говорил с немецким акцентом.

— Да, меня зовут Хизер.

На что Биллем надеялся, отдавая мне трубку?

— Здравствуйте, Хизер, как дела? Биллем отошел?

— У меня все хорошо, спасибо. Да, он вернется через секунду, — сказала я, хотя было непохоже, что бельгиец скоро освободится.

Он сопровождал мистера и миссис Смит к высоченной скульптуре Ричарда Серра, стоявшей в углу. Что же я должна сказать?

«Замок».

— Биллем упомянул, что у вас новый замок? Это… великолепно, — рубанула я с плеча, а что еще оставалось делать?

— Да, и этот проклятый домина битком набит всевозможной викторианской ерундой, — сказал он. — Вот почему мне пришлось обратиться к Виллему. Я слышал, у него есть контакт с одним семейством из Поконоса, [32] обнаружившим несколько ранних неизвестных Лихтенштейнов. Вы их уже видели?

— Я? Нет. Но я слышала, что они великолепны. Первоклассные работы, — сказала я, понятия не имея, о каких Лихтенштейнах он говорит.

Из офиса торопливо вышел высокий худой человек в очках — должно быть, Даниель. Биллем передал парочку своему коллеге, а сам пошел ко мне. В это время мистер Вассерштайн восхвалял на все лады достоинства ранних работ Уорхола.

— Мистер Вассерштайн, не хочу вас прерывать, но вернулся Биллем. Было приятно побеседовать, — сказала я, передавая трубку бельгийцу, который поблагодарил меня взглядом и быстро закончил разговор:

— Угу, да, в среду в три часа дня подойдет. Мы выпьем чаю, и я покажу вам работы. Мм, хм. Да, Хизер чудесная девушка… Я ей передам». До встречи, мистер Вассерштайн… чао.

Биллем повесил трубку и утер лоб, бросив украдкой взгляд на Даниеля, как он там справляется с четой Смитов.

— Мистер Вассерштайн передает тебе привет, — сказал Биллем с улыбкой. — Прости, что пришлось тебя так напрячь, но он для нас очень важный клиент, и я не хочу, чтобы он думал, будто я не стремлюсь ему угодить.

— Без проблем. Я была рада помочь. Интересно, во что я только что ввязалась?

— Давай пройдем в служебное помещение, где можно поговорить, не мешая Даниелю и клиентам, — предложил Биллем.

Я последовала за ним, совершенно позабыв о намеках Робера, что бельгиец не совсем благонадежен. Когда мы отошли на порядочное расстояние, так, что нас нельзя было услышать, Биллем повернулся ко мне и кивнул в сторону зала.

— «Мистер Смит» — так мы называем Айзека де Бурга. Все продажи проводятся на имя Смита, чтобы потенциальные воры не узнали о миллионах, вложенных в произведения искусства, которые хранятся в его домах Иногда этот бизнес требует большой осторожности.

Он подмигнул.

Разговор продолжился в современном офисе. Биллем приготовил мне чашку чая, и мы поболтали о Баския. В голове было полно фактов, которые я узнала в этот день, и я выбалтывала интересные подробности из жизни художника. Биллем был в восторге от того, что я проявляю такой интерес. Я чувствовала себя раскованной, спокойной, а не как под дулом пистолета. К концу у меня даже слегка закружилось в голове — видимо, мозг устал после столь длительной передышки.

Мы прошли в хранилище. Большинство произведений были все еще не распакованы. К нам заглянул Даниель.