– Тебе следует поучиться терпению, летописец. Очень полезное качество и для вашей, и для нашей деятельности.

Я снова удержалась и не стала напоминать о том, что мы проявили по отношению к нему просто ангельское терпение. На мгновение его раздражение прорвалось наружу, и Нарайян сбросил что-то на пол. Нельзя сказать, чтобы он совсем не управлял собой. Однако мне впервые приходилось видеть его в состоянии, когда он не чувствовал уверенности, что владеет ситуацией. Сделав мне знак рукой, что можно войти, он зашептал что-то. Наверно, тщетно взывал к своей богине.

Эту новую версию храма вряд ли можно назвать хотя бы тенью того, что видели когда-то Ворчун и Госпожа. Теперь идол был деревянный, не более пяти футов высотой и неотшлифованный. Лежащие перед ним жертвоприношения выглядели жалкими и засохшими. В целом храм, похоже, утратил зловещую, мрачную атмосферу места, где было принесено в жертву множество жизней. Да, не слишком славные времена настали для Обманников.

Нарайян упорно продолжал что-то искать. У меня не хватило духа разбить ему сердце, сообщив, что друзья, которых он рассчитывал тут встретить, столкнулись с друзьями, которых надеялась встретить я. Любые взаимоотношения складываются лучше, если остается некоторый элемент недоговоренности.

– Объясни, где ты хочешь, чтобы мы расположились, а где нет, и я постараюсь как можно лучше учесть твои пожелания, – Нарайян посмотрел на меня так, точно я внезапно отрастила лишнюю голову. – Я вот о чем думала в последнее время. Мы ведь какое-то время собираемся действовать сообща. Для всех будет легче, если мы постараемся уважать обычаи и философию друг друга.

Нарайян сдался. Он начал объяснять, где можно развести огонь и где разместиться людям. Храм внутри не потрясал размерами и свободного места в нем было немного.

И все же я не сомневалась – Сингх не рискнет повернуться ко мне спиной.

– Ловко ты его надула, – сказал мне Речник. – Он так и просидит всю ночь, прислонившись к стене и стараясь не заснуть.

– Надеюсь, мой храп поможет ему. Икбал, перестань.

Этот глупец вздумал помогать матушке Готе, которая начала готовить еду. К нашей старушенции было опасно приближаться, когда она проявляла свое кулинарное искусство. Об этом в Отряде знали все. Она могла предложить вам попробовать кипяток, чтобы вы не вертелись у нее под ногами.

Икбал усмехнулся, обнажив зубы, состояние которых свидетельствовало о том, что ему нужно срочно проконсультироваться по этому поводу с Одноглазым.

– Ничего, как-нибудь уцелею.

– Ну, смотри.

Неплохо. Совсем неплохо.

Закончив помогать Икбалу, старуха принялась доить коз. Я понимала, какие чувства испытывал Нарайян. Может быть, мне тоже нужно просидеть всю ночь, прислонившись к стене.

Удивительно, но Гота даже не жаловалась.

А дядюшка Дой остался снаружи. По-видимому, чтобы насладиться прохладой и свежестью леса.

В этом нечистом храме было сухо, но отнюдь не тепло. Не верилось, что слабенький костерок из ветвей способен разогнать холод, насквозь пропитавший эти стены и разъедающий наши кости и души, точно отвратительный духовный ревматизм. Даже Нарайян Сингх чувствовал это. Он сгорбился у огня, время от времени вздрагивая, как будто в любую минуту ожидал удара сзади. И пробормотал что-то о том, что его вера и без того выдержала множество испытаний.

Я не отличаюсь ни способностью сопереживать, ни сострадательностью. Те, кто оскорбляет нас, должны знать, что поплатятся за это. Все мы в руке Божьей. Если Бог хочет, чтобы мы где-то находились, Он в Своем великодушии обеспечит нам возможность этого. И наша антипатия по отношению к Нарайяну Сингху возникла так давно, что превратилась почти в ритуал. Поэтому мои слова были продиктованы чем угодно, только не сочувствием.

– Предлагаю обмен, – сказала я. – Копия Первой Книги Мертвых за твой Ключ.

Он вскинул голову. И посмотрел прямо мне в глаза – подлинный Нарайян, проглянувший сквозь маску спокойствия того Нарайяна, которым он всегда хотел казаться. И тут же настороженно сощурился.

– Как вы смогли…

– Не имеет значения. Она у нас. Мы ее выменяли. И готовы обменять снова.

Настороженность сменилась процессом прикидки и расчета. Готова поспорить на что угодно, что он взвешивал, каковы его шансы убить нас во время сна, чтобы избавить себя от выполнения данного обещания.

– Возможно, это менее изящное решение, чем массовое убийство, Нарайян, но почему бы нам, если оно тебя не привлекает, просто не придерживаться того, о чем мы уже договорились? – Я вздрогнула. В храме, казалось, стало еще холоднее, если это вообще было возможно. – В сущности, то, что я тебе предлагаю – это премия. Ты вручаешь нам Ключ и можешь уходить. Куда хочешь. Ты свободен. Если поклянешься не трогать больше Черный Отряд.

Не сомневаюсь, что дать эту клятву ему ничего не стоит. Такие клятвы, если они исходят от Обманников, все равно что пустой звук. Кина не рассчитывает на то, что он будет держать клятву, данную неверующему.