Шрифт:
– Шесть. Два маленьких.
Оставалось только одно решение. Уходить от столкновения поздно. Значит, надо войти в него с экраном.
– Оттуда ведется огонь?
– Нет, сэр. Зондирование показывает только мертвый камень.
– Покажите еще раз поля огня.
Она вызвала их на экран. Он стал их рассматривать, игнорируя предупреждения связанной с экраном системы. Потом хмыкнул. Слабое решение, но единственное.
Надо было открыть впереди порт и бросить в него всю огневую мощь, чтобы уменьшить массу обломков. Направить порт, как ствол орудия, чтобы он был каналом для хеллспиннеров. Если мастерам закрутки не нужно будет тратить времени на прицеливание, плотность огня хеллспиннеров будет больше.
Он отдал приказы. «Джемина-7» направила вперед массированный огонь. Военачальник смотрел на схему, не обращая внимание на трескающийся экран. Щит выдержит. Или не выдержит.
Удачный хеллспиннер испарил самую малую скалу. Тяжелые снаряды с антиматерией размолотили другую в гальку. Хеллспиннеры отхватывали куски от больших скал.
– Всем пристегнуться! – приказал Военачальник и подал пример.
Двадцать восемь секунд – и этот сумасшедший полет кончится. «Джемина-7» выйдет из смертельной зоны, развернется и начнет бойню.
– Военачальник! Экран поддается!
– Держать его спереди! Все виды оружия – огонь! – Он летел в самую гущу, хотел он того или нет. – Мать вашу, я сказал: спереди экран держать! Поднять экран, так вас и этак!
Два. Один. Удар.
50
Провик отключил экран кормового обзора.
– Я бы мог справиться с двумя Стражами.
– Осталось бы всего тридцать, – саркастически заметила Четвертая.
– С двумя мог бы справиться, но они послали три. Все та же старая история. Если играть в их игру, не выиграешь. – Он уставился в пустоту. – Все наши вложения сгорели за несколько часов.
– Мы знали свои шансы, – сказала Четвертая. – Ничего нового мы не сделали. Только сосредоточили больше огня в одном месте. А созданный Внешниками экран мало что дал.
– С тактической точки зрения он сыграл малую роль, – признал Лупо.
– Нам стратегия нужна новая, – продолжала Четвертая.
– Готов слушать предложения.
– Нам нужны хеллспиннеры, – сказал Третий.
– Если хочешь помечтать, – едко заметил Лупо, – мечтай уже сразу о собственном Страже, как Симон.
На этом разговор увял. Лупо снова включил экран и стал смотреть на удаляющуюся зону битвы. Там корабли все еще сбивали друг друга, но это уже трудно было разглядеть. Массированный огонь затихал. Оставшийся Страж дождется своей минуты и закончит работу.
Хорошо ли он прикрыл Дом Трегессер? Сейчас это было главным. Не оставил ли он чего-нибудь, на что можно показать пальцем? Не что-то важное, вроде кого-то, знающего что-то, но что-нибудь тривиальное, что выдаст Дом Трегессер?
Нет, он предусмотрел все. Однако еще долго он будет оглядываться, что у него за спиной.
– Есть контакт с вояджером Симона?
– На пределе видимости.
– Так и держите. Если будет вызывать – не отвечайте. Все посмотрели на него. Первый спросил:
– Ты решил?..
– Пока нет. Этот плод должен созреть. Или сгнить.
– Он будет злиться, если мы не ответим.
– Он нас не увидит. У нас система обнаружения лучше. К тому же он будет молчать. Не хочет же он, чтобы за ним погнался Страж.
Лупо смотрел в экран и думал, хватит ли его на то, чтобы выполнить задуманное.
51
Долгое молчание прервала Джо:
– Тьфу ты! Цепи! До какого абсурда собираются дойти эти клоуны?
Дега, Эни-Каат и Вайда – еще одуревшие от снотворного – горели тем же возмущением. Им хотелось кого-нибудь покусать. Подумать только – посадили в псевдопримитивную камеру, да еще заковали в цепи!
И только Хагет был в хорошем настроении.
– Ты-то чего лыбишься, службист деревянный? – рявкнула на него Джо. – Чего ты тут нашел хорошего?
Улыбка его исчезла, но тут же появилась вновь.
– Ничего не могу поделать. Просто думаю, как будет весело, когда маятник пойдет обратно.
– Маятник? Какой маятник, дурная твоя голова?
Хагет приложил палец к губам:
– Пусть они на собственной шкуре узнают.
– Он спятил, – буркнула Джо. – Мы в руках дикарей, а наш бесстрашный вождь думает, что это с ними кто-то сыграл шутку.
– Так и есть, Джо. Они сами с собой ее сыграли.
– Шолот – это и был крекелен, – сказал Дега. Хагет согласился.
– Тиммербах сам никогда бы на такое не пошел. У настоящего Шолота хватило бы злобности, но не хватило бы духу.
– Тогда мы его упустили. Он выберется из тревеллера и превратится в кого-нибудь еще.
– Может быть. Но если ты догадался, то Тиммербах тоже может. Когда мы начнем разбираться с «Искателем славы», крекелен будет на нем. И под замком. Хочешь пари?
– Ты права, Джо, – задумчиво сказал Дега. – У него винтики разболтались.