— Ловушка? — переспросил Кадо. Генерал с трудом вникал в речь Анналайи: до сих пор он придерживался старого доброго правила — держаться подальше от всякой магической дребедени.

— Да, наверняка есть несколько ловушек. Некоторые бросаются в глаза, другие тщательно скрыты, но все — смертельно опасны. Подобные ворота всегда делаются таким образом — чтоб держать непрошеных гостей на расстоянии.

— Что ж, будьте осторожны. Полковник Бруда окажет вам любое необходимое содействие. Сулло усмехнулся.

— Этим могут заняться мои люди.

— Не сомневаюсь. — С этими словами Кадо покинул градоначальника и его ведьму. Анналайя немало озадачила генерала. А за Сулло, пришел он к выводу, нужен глаз да глаз. Стоит им проникнуть внутрь крепости, этот тип кинется на сокровища, как акула на кровь.

Гигант швырнул в клетку еще одного мальчика. Другие дети возбужденно перешептывались, глядя на него. По-видимому, в новичке было нечто особенное… Ага, понятно, он вернулся оттуда, откуда до сих пор никто не возвращался…

Ариф поднял глаза.

— Зуки! — Он вскочил, но потом замер, снова скованный страхом. Огромный человек так странно взглянул на него… точно с ненавистью. А потом гигант вышел из клетки и опять запер ее, но не ушел, а остался наблюдать за маленькими пленниками. Лицо его искажала мрачная, зловещая гримаса.

Ариф бочком подобрался поближе к Зуки.

— Зуки?

Но приятель безучастно сидел на полу. В нем тоже появилось нечто странное и пугающее. Арифу захотелось убежать, спрятаться.

— Зуки?

На этот раз Зуки посмотрел на него, но сначала как будто не узнал. Но потом в глазах его промелькнула какая-то искорка. Зуки словно состарился за одну минуту, теперь Ариф почувствовал исходящую от него угрозу. Он был страшнее гиганта. Ариф в ужасе попятился.

— Что вы с ним сделали?! — заплакал, закричал он. — Вы скверный, плохой человек! — Мальчик захлебывался от слез, его била дрожь.

Снаружи, за стенами крепости, загремел гром; дождь все усиливался.

Из своего убежища на башне Эйзел наблюдал за солдатами. Они окружили крепость. В этот круг попал и Черный ход Судьбы. Обитатели цитадели оказались в западне. Осада могла обернуться большими неприятностями. Запасов провизии в крепости не было. А если враги ворвутся внутрь — тогда дело действительно худо.

Ему следовало бы заняться ведьмой Сулло. Она — единственное орудие геродиан. Но даже если б эта идея пришла ему в голову раньше, когда ее можно было осуществить, времени все равно не хватило бы.

Проснувшись, Чаровница поймет наконец, что он, Эйзел, не зря надоедал ей своими предостережениями. Случилось как раз то, что он пытался предотвратить.

В дверях показался Торго.

— Чем ты тут занимаешься?

— Да вот, любуюсь зрелищем и жалею, что уже слишком стар и не успею научиться летать. Как она? Евнух огорченно покачал головой.

— Неважно. Она не рассчитала своих сил. Госпожа не берегла себя.

Эйзел сплюнул в окно. Еще бы. И упрямство ее принесло больше вреда, чем пользы. Чего еще ждать от женщины?

— Не мешало бы ей очнуться раньше, чем они сообразят, как проникнуть сюда.

— Куда ты таскался? — сердито спросил Насиф, не успел Аарон запереть входную дверь.

Как будто с нашкодившим, отлучившимся без разрешения пацаном разговаривает.

— Да вот, договорился кое с кем, чтоб шепнул Большому Тери, кто открыл те ворота, — если со мной или с моими близкими что-нибудь случится. — Аарон продрог до костей и теперь с удовольствием сдирал с себя мокрую одежду.

Насиф сверкнул на него глазами. Не похоже, что особенно испугался, скорее разозлился.

— Вот и все, — продолжал Аарон. — А ты видел генерала Кадо?

— И его, и ту безобразную тетку. События не стоят на месте. Аарон повесил одежду сушиться, переоделся, уселся за стол и принялся закусывать хлебом с сыром, запивая трапезу водой. Насифа он угощать не стал.

— И дальше что? — поинтересовался он через некоторое время.

— Бел-Сидек настаивает, чтоб генерал Кадо сам явился к нему. Если он решит, что встреча вообще состоится. В этом случае бел-Сидек отправит сюда своего посланного, а я отведу его к генералу. Пока что нам надо просто сидеть и ждать.

Сидеть и ждать чего-то. Как в Семи Башнях. Жаль, что он не взял домой семью. Аарон чувствовал себя таким же одиноким, как в те прежние скверные дни. Скоро ли он сможет выбраться отсюда? Скоро ли они вернутся домой?

Аарон подумал о томящемся в крепости Арифе — таком юном, в сотни раз более одиноком, чем его отец, и до глубины души потрясенном крушением своего маленького надежного и спокойного мирка.

— Насиф?

— Да?

— А может, нам плюнуть на все остальное и думать лишь о том, как выручить ребятишек?