Идти по подземелью вниз, к гавани, а не к центру лабиринта, оказалось неудачной идеей. Местами вода доходила до пояса. Местами же она была не только глубокой, но и неспокойной. Бурля, поток ее устремлялся им навстречу.

Неудивительно, что стаи крыс тоже стремились прочь отсюда. В глубоких местах они шли сплошными массами, невозможно было пробиться сквозь плотные ряды маленьких тел. Каменщики ал-Аклы устроили западню не только людям, но и прочим обитателям лабиринта.

Ужас Сулло все возрастал. У градоначальника подкашивались ноги, он чуть было не утонул.

Мортиане изменили курс и теперь поднимались вверх. Хрип и жалобы хозяина подстегивали их.

Погас последний фонарь.

У Сулло в горле стоял ком, он не мог говорить, только скулил тихонько:

— Не покидайте меня, пожалуйста, не покидайте…А затем крики огласили подземелье. Они многократным эхом отдавались от стен, и потому не сразу удалось уловить смысл.

Генерал Кадо был найден и освобожден.

До меркнущего сознания Сулло еще успели дойти радостные вопли, которые означали конец его короткого, бесславного и гибельного правления в Кушмаррахе.

Через глазок в двери Аарон наблюдал за безлюдной улицей Чар. Сегодня был Саабат, святой день, день отдыха, и дождь все продолжался, но не этим объяснялось полное отсутствие признаков жизни. Несмотря ни на что, здесь всегда толпился народ, люди находили, куда пойти и чем заняться. Всегда, но не сегодня.

У Аарона на душе точно кошки скребли. У него возникло ощущение, будто он отчасти виновен в этом запустении.

Он присоединился к остальным. Миш и Лейла заканчивали приготовления к скудному, на скорую руку сварганенному завтраку. С едой в ближайшие дни будет туговато.

Рынки не работали. Если дождь не прекратится, придется и завтра обойтись без свежих продуктов. В такую погоду никакие возможные прибыли не заставят крестьян месить грязь на дорогах.

Молодой дартарин почти ни к чему не прикоснулся — понимал, что запасов у хозяев немного. Славный мальчик, подумал Аарон. Во всяком случае, для дартарина. Хотя наблюдательность как раз отличительная черта кочевников.

Аарон принял из рук Лейлы миску с кашей и уселся рядом с тещей в безрадостном предвкушении многих подобных трапез — Как самочувствие? — спросил он у старухи.

Рахеб пробурчала в ответ нечто невразумительное. Она еще не смирилась с фактом, что обязана жизнью геродианской ведьме. Ее мирок был разодран в клочья, и требовалось время, чтобы подлатать его.

Миш с дартарином теперь совсем освоились друг с другом, хотя разговор по-прежнему приходилось поддерживать в основном девушке. Она тараторила без умолку. Аарон только головой качал, недоумевая, неужели же и он в ее годы был таким же пустоголовым простачком.

— Послушай, Йосех, когда ал-Акла намеревается начать штурм крепости?

Миш прикусила язычок. Они с Лейлой напряженно ждали ответа.

— Сегодня, не знаю только, в какое время. Чем скорее, тем больше шансов на успех. Ему придется поторопиться.

Да, похоже, юнец не намерен вновь присоединиться к своим братьям. Интересно, какие указания он получил относительно семейства Хэбид.

— После еды я предлагаю пойти взглянуть, что происходит. Дартарин кивнул, но в восторг от этой идеи явно не пришел.

— Папа, Ариф вернется домой? — спросил Стафа.

— Надеюсь, что вернется — и очень скоро.

Стафа в отличие от взрослых почти все время сохранял жизнерадостность, кроме того момента ночью, когда малышу показалось, что злые дяди хотят его насильно увести от мамочки.

— Лейла, — обратился Аарон к жене, — если штурм не начнется, нам придется действовать самим.

— Знаю. — В голосе Лейлы звучала почти религиозная убежденность — с таким пылом и исступлением она возносила молитвы Араму Огненному. Она хотела еще что-то добавить, но помешал стук в дверь.

Аарон, прихватив нож, подошел к двери, посмотрел в «глазок».

— Йосех, это твой брат.

Завидя входившего в комнату Ногаха, Йосех вспыхнул. Он не получил специальных указаний, что делать после того, как он скроется в доме плотника. Но, разумеется, не имелось в виду, что он будет сидеть тут, пока за ним не придут.

Ногах некоторое время молча смотрел на брата, потом укоризненно покачал головой:

— Ты что, переселился сюда, парень? Пошли. Работы полно.

Йосех не знал, куда глаза девать; Тамиса пришла ему на выручку. Она налила в чашку с отбитыми краями жидкого чая, который пила нынче семья плотника, и поднесла Ногаху с такой очаровательной ужимкой, что не принять ее угощение мог только законченный грубиян.