— Сладден?

— Сладден, Гау и все прочие забавники. Кроме Гранта. Грант возражал. Он мог бы что-нибудь организовать.

— Не понимаю тебя, — тоскливо проговорил Ланарк. — Сладден послал меня сюда, чтобы я выступил против уничтожения Унтанка. Он будет уничтожен?

— Да, но не так, как планировалось сначала. Совет и группы существа собирались использовать его как дешевый ресурс человеческой энергии, но теперь они от этого воздержатся, пока не высосут до конца лакомые соки, обнаруженные твоей приятельницей миссис Штцнгрм.

— А как же загрязнения?

— «Кортексин» с ними разберется. По крайней мере на время.

— Так Унтанк в безопасности?

— Конечно, нет. Куски Унтанка вновь сделались ценной собственностью, но только для немногих людей и на короткое время. Сладден продал ваши ресурсы организации, имеющей корни по всему миру, — ею руководит некая клика во имя интересов еще одной клики. Это не назовешь безопасностью. Почему, думаешь, тебя послали делегатом?

— Сладден сказал, что я лучше всех для этого подхожу.

— Ха! Ты ни уха ни рыла не смыслишь в политике. Не знаешь даже, что означает слово «лоббировать». Сладден назначил делегатом тебя, потому что ты лучше всех, с полной гарантией, должен был провалить дело. И пока вокруг тебя бушевали страсти и плелись заговоры, пока принимались резолюции о мировом порядке, энергии, загрязнениях, Сладден и «Кортексин» делали с Унтанком как раз то, что задумали. Ты, Ланарк, звезд с неба не хватаешь.

— С недавнего времени я начал это замечать, — чуть помедлив, подтвердил Ланарк.

— Прости, старина, ты в этом не виноват. Как бы то ни было, мое дело — тебя разозлить.

— Зачем?

— Хочу, чтобы ты поднял бучу на банкете.

— Зачем? Я не стану, но зачем тебе это нужно?

— Потому что это была самая гладенькая, благовоспитанная, послушная ассамблея в истории. Делегаты обходились друг с другом так бережно, как с неразорвавшимися бомбами. Все грязные сделки и корыстные затеи разрабатывались в секретных комитетах, без посторонних глаз, без жалоб, без гласности. Нам нужен кто-нибудь, кто бы высказал этим ублюдкам правду в лицо.

— О том же просил меня и Сладден.

— У него свои причины, у меня — свои.

— Да. Он политик, ты журналистка, и оба вы мне не нравитесь. Мне не нравится никто, кроме моего сына, и я боюсь, что больше его не увижу. Поэтому мне на все плевать.

Автомобиль двигался по тихой улице. Внезапно Гэй остановила его у огромной кирпичной стены и обняла руль. Она сказала спокойно:

— Это ужасно. Во времена старой «Элиты» ты был человеком по-своему независимым, с определившимися взглядами. Я немножко перед тобой робела. Завидовала тебе. Я тогда была слабой и робкой, только и умела, что повторять слова того, кто ни в грош меня не ставил. Теперь я потеряла красоту, но нажила толику ума и уверенности в себе, а ты скис, из тебя можно вить веревки. Работа Римы?

— Пожалуйста, не говори так.

Гэй вздохнула:

— Куда мы отправимся?

— Не знаю.

— Ты мой пассажир. Куда тебя везти?

— Никуда.

— Ну ладно. — Гэй потянулась к заднему сиденью. — Вот твой портфель. Его где-то нашла моя дочь. Там ничего нет, кроме научного словаря и вот этого паспорта с твоим именем. — Она сунула Ланарку в нагрудный карман длинную пластмассовую полоску. — Выходи.

Он вышел и остановился на обочине, пытаясь утешиться тем, что вновь осязает привычную гладкую ручку портфеля. Он ожидал, что машина отъедет, но Гэй тоже вышла. Она взяла его под руку и повела к двойной двери — единственному отверстию, нарушавшему однообразие стены. «Что это за место?» — спросил Ланарк, но Гэй, тихонько что-то мурлыкая про себя, нажала кнопку колокольчика. Внезапно обе створки открылись внутрь, и Ланарк с испугом увидел двух не открывавших рта охранников. Они заговорили одновременно резкими голосами, источник которых находился на груди рубашки:

— Паспорт, пожалуйста.

— Видите, он в карманчике, — объявила Гэй.

— Назовите себя.

— Он делегат Унтанка, немного опоздавший, а я от прессы.

— Делегат может войти. Пресса не допускается без красной карточки. Пресса не допускается без красной карточки. Делегат может войти.

Охранники расступились, оставляя в середине узкий проход. Гэй сказала:

— Ладно, до свидания, Ланарк. Жаль, не смогу тебя поддержать в нужный момент. Но если сумеешь сымпровизировать что-нибудь стоящее, старина, я, конечно же, об этом услышу.

Она отвернулась и пошла прочь.

— Делегат может войти. Или нет, — забубнил охранник. — Делегат может войти. Или нет. Прошу подтверждения намерений продвижением или отступлением. Запрашиваю подтверждения намерений. Требую подтверждения намерений. Категорически требую подтверждения намерений.

Ланарк стоял неподвижно и размышлял.

— Подумайте как следует! — продолжал охранник. — При отсутствии подтверждения намерений делегат понижается в статусе вплоть до недопущения. Подумайте как следует! При отс под нам дел пон в стат впло до недо подум, вплодонедоподум, вплодонедоподум.