Радость и грусть бытия
вернуться

Кулагина Людмила
Шрифт:

Культура красоты или красота культуры?

Вид из окна с уторк'a,

пока не слыхать матерка

Рассвет золотил задремавшую реку,Деревьев макушки и лодок причал.Ещё нам по радио гимн «Ку-ка-ре-ку»Животворящее не прокричал.Но ранние птахи свирельками пели,И клёкот вороний был нежен и мил,И спал ещё город в пуховой постели,Над речкой туман сизой дымкою плыл.И солнце с ленцой над рекой поднималось,И мрак, и прохладу рассвета гоня.Над тихой рекою заря занималасьИюньского нового светлого дня.К скамейке подъехала серая «Хонда».Из дверцы открывшейся вылез пижон,И зазвучало брав'yрное «рондо»…Пижон, как и я, был рассветом сражён.Он вынул из куртки игрушку – мобильник,И стал примеряться к пейзажу с рекой.В машине пел песню приёмник-будильник,А малый с мобильником двигал рукой,Её направляя на утра красоты,На вид слева, справа и сизый туман,Прихлёбывал также из банки он что-то,Курил и снимал утра млечный обман.Так мне из окна моего показалосьСквозь тюль, и решётку, и липу в окне,Но что им на самом там деле снималось,То было, конечно, неведомо мне.Но как-то на сердце моём потеплело.Подумалось мне: «Нет, ещё молодёжьНе всё пропила, прокурила, пропела,Коль ты, Красота, в её душах живёшь».И так стало мне и легко, и отрадно,И к парню хотелось тому подойти,И незнакомства разрушить преграду,И тёплое слово для парня найти.Но, выпив из банки последнее пиво,А, может, коктейль, но, скорее, не сок,Он «щёлкнул» себя и закинул в крапивуБочонок пустой, а окурок – в песок.Забрался в нутро «навороченной» «Хонды»,Снял тормоз с лошажьих «японовских» сил,Сплевал на дорогу и, слушая «рондо»,На нас наплевав, с ветерком укатил.10 июня 2007 г.

Ирине Бирюковой

Как хорошо, что у тебя есть краски,И чуткий глаз, и нежная душа.Когда ты прозу превращаешь в сказку,То забываешь есть, порой – дышать.Вот охра просится сама в картину,И сам влечётся к ней ультрамарин…Вдруг появляется с пионами куртина,Чуть высвечена бликами зари.В хрустально-перламутровом убореФигура девушки появится из тьмы…И бирюзовой дымкой вспыхнет море,Мою печаль своей волной отмыв.Купаюсь в цвете. Зыбкость очертанийПритягивает душу, как магнит,И тонет прозы опостылевший «Титаник».А синева всё дальше вглубь манит.Я уплываю в этот тихий вечерВ гондоле грёз от бед, борщей – от них…Мечта одна томит: хотелось вечноВ бесплотных жить Венециях твоих.8 июня 2007 г.

Миражи

Не жила, а ходила по лезвию.Может быть, ещё так же хожу.Но, в себе открывая поэзию,Как я рада её миражу!Дивен слова прохладный оазис!И спасителен тем уже он,Что, надстройкой украшенный, базисСтал всё больше похожим на сон.Но когда-то все сны отоснятся.Мне б отнять у забвенья хоть пядь!Миражей моих строчки струятся,Жизни воды бежали чтоб вспять.День уйдёт, но какой-то кусочекСвоей жизнью теперь заживёт,И однажды бессонною ночьюВ одиночество чьё-то войдёт.Жизнь моя заструится в ладошках, –Счастьем-грустью и вас заражу,И потянутся лунной дорожкойВаши души к моей – миражу…17 июня2007 г.

Обращение к своему веку-времени

Нет, я ценю свою эпоху,Хоть и не всё приемлю в ней,И часто мне бывает плохо,И чёрен дёготь в мёде дней.И слишком явны стали глазуУпадок, нравственности крах,И меркантильности заразуНа пьедестал возносит прах.Жесток бываешь и неправ ты,Но тщусь тебя благодарить,Что наконец позволил ПравдуРабам-Эзопам говорить!17 июня 2007 г.

Таинственные знаки судьбы

Прислушайся к голосу Знака, –Судьба что-то хочет сказать.Так тон её неодинаков,Когда нам совет хочет дать.То мёртвую птицу положитНа перекрёстке к ногам,То ногу споткнёт о порожек,То пальчики сложит в «фиг-вам».Остынь и подумай о вечном,Не бегай за ветром в руках.Затепли пред 'oбразом свечку.Не рвись ты с упорством быкаК тобою же выбранной цели:У Бога свой план на твой путь.Не лезь ты в лазейки и щели, –Быть может, пора отдохнуть,Задуматься, переосмыслить,Залечь, отсидеться в тени…Желаний твоих коромыслаКачают на плечиках дни.Не всё, к чему рвёшься, полезноДля фибр твоей слабой души,Идёшь, может, к жалу ты лезвий,Что в плоскости лишь хороши.Смотри, замечай, сердцем слушайТы голос негромкий судьбы,Она же ведь хочет, как лучше.–Мы слышим себя лишь, увы…5 июня 2007 г.

Вчера, сегодня, завтра… никогда

Понедельник и вторник, а вот и среда, –Поманили мечтой, пролетели.Ускользают недели в песок, в «никуда»Под шарманку шальной карусели.То, что было «сегодня», вновь стало «вчера».Лишь надеждами «завтра» отсветит,Глядь, уже наступает на пятки пораВ «никогда» и «нигде» быть на свете.Муха чёрною точкой в проёме-окнеВ перманентном своём постоянствеСуетится, всё ищет лазейку вовнеВ подневольном стекольном пространстве.Рвётся муха на волю, на воздух, к весне,Хоть опасностей там и немало, –Как бы дятел её на «застукал» в соснеИ синица в сердцах не склевала б.Не помощник я пленнице-мухе в окне:Моя участь с мушиной совпала.Я на муху смотрю, и всё кажется мне,Что сама я в ловушку попала.Ловит жизнь нас, как мух, в паутину свою,Рвёмся к благам, лишь изредка – к Свету.Днями крутимся мы, создавая уют,Укрепляя тем самым тенета.Завтра будет четверг. Пятница – постный день.И два дня в карусели весенней,Где дозволены праздность свободы и леньТолько тем, кто не ждёт Воскресенья.Так в заботах-трудах вихрем дни пролетят.Взгляд из вечности: жизнь – лишь мгновенье.И на вкус безразличны мёд жизни и яд,Если выпить из чаши забвенья.30 мая – 1 июня 2007 г.

Письмо другу

Зайди ко мне, Евгений Боев,Возьми бутылочку вина,Чтоб пообщались мы без сбоев,Черпнув по истине со дна.Давно с тобой мы не сиделиЗа рюмкой доброго вина,За это время поседели,И даль яснее всё видна.Тебя как будто кто-то гонит. –Ты бизнесмен или поэт?!За счастьем призрачным в погонеМы не общались столько лет.Крошь как время, непонятно.На книжке пишешь: ты мне друг.Так объясни мне, глупой, внятно,Что ж пообщаться недосуг?Намёки, спешка, недомолвки…Какая, к чёрту, дружба здесь?!Она практически умолкла,Осталась мутная лишь взвесь.«Мы созвонимся», – обещаешь. –И на два года пропадёшь.Не позвонишь, ты это знаешь.Зачем обеты раздаёшьТогда налево и направо?Или не веришь – люди ждут?!Забвения всё глуше травы:Бурьяном скоро порастутТе годы, что в своей каморкеЕрёмин кофе(м) угощал.Как крепок был напиток горький!Как щедр был тот, кто нас прощалЗа невротические всплески,И за любовь, и за вражду –К любви незрелости довески;Как жажду, утолял нуждуВ опоре, дружбе, тёплом слове,И в понимающем отце,О нас заботясь, бестолковых,Как добрый пастырь об овце.Приди, обсудим тягот бремя,Тряхнём, дружище, стариной,И золотое вспомним время,И погорюем над страной,Агонизирующей в муках,Из праха рвущейся восстать,Где взяток общая порука,Где процветают хам и тать.Отвык, небось, от русской грязиТы там, в Германиях своих?Скупаешь землю, метишь в князи,Родное «я» сменив на «ich» [19] .А мы в родимой сторонеИмеем то, что заслужили,И с пожеланьем «Вы б так жили!» –Всё ищем истину в вине.Не откупайся впредь стихамиИ пообщаться всё ж зайдиТы к поэтессе – другу – даме:Всё меньше шансов впереди.27 мая 2007 г.

19

Ich – в пер. с нем «я».

Открытка с видом лагуны

Я искала на карте этот сказочный город,Где так счастлива дочка и несчастна была,Там, где сосны и море, где молочные горы, –Я искала тот город, но найти не смогла.Видно, карты масштабы так малы – не вместилиЭтих сине-зелёных, бирюзовых лагун,Где средь волн изумрудных яхты белые плыли. –Я счастливой была бы даже на берегу.Сквозь хрустальную призму светит дно с валунами,А меж ними мелькают плавники пёстрых рыб.Но меня, как и прежде, в «рае» не было с вами,Исключил меня кто-то из волшебной игры.Для меня игровое – лишь Тамбовское поле:Дом–прогулка–плотина–телевизор и сон.Здесь довольны мы тем уж, что живём и на воле,И «хрущёвка» – наш райский уголок, «la maison» [20] .Вряд ли светит нам, бедным, в обозримые годыИзумрудных просторов красота и комфорт.Хорошо, хоть в открытках нам доступна природа,Где лазурью залиты море, яхты и порт.Я смотрю на открытки и купаюсь в лазури,Загораю на пляжах на лилейном песке,Удивлённо таращусь круглоглазым лемуромВ этот рай, что есть где-то, и в мечтах, и в тоске.На открытках нет места разным хворям, мозолям,И ожогам от солнца, нуждам и комарам,Правда, нет и озона, брызг, насыщенных солью,Когда режет лагуну носом катамаран.Здесь не дуют мистрали, не бал'yют сирокко [21] .Здесь спокойная заводь, и даль неба ясна,Здесь раскинулось море синевою широко,И сосна не шел'oхнет, и навеки весна.И я думаю, как это – жить всё время у моря,Видеть днями, годами этот сказочный край?!..Только разве красоты избавляют от горя,Разве жизнь побережья превращается в рай?Рай небесный, скорее, всё ж похож на открытку:Ведь в бесплотных красотах нет ни горя, ни бед,Нет ни прозы житейской, серой пылью покрытой,Нет ни страха, ни смерти, поражений-побед.Не видны сквозь открытку страсти-беды людские.Я не там, но себе я скажу – «не горюй»:Отцветут-отшумят все красоты мирскиеВ этом временном плотском ненадёжном раю.Но тебе благодарна я, лагуна-колдунья,За минуты восторга и крылатой мечты,За прозрачность лазури, созерцанье-раздумьеИ за образы рая, что навеяла ты.19-20 июня 2007 г.

20

La maison (ля мезон) – в переводе с фр. дом.

21

Мистраль – сильный холодный ветер, а сирокко, наоборот, знойный ветер, дующий в средиземноморских странах.