Брэксмар, когда пришел в себя после укола, пытался бежать, дрался и ни в какую не хотел идти добровольно. Пришлось снова вкалывать ему дозу успокоительного и нести на себе.

Силач Том, поначалу легко справлявшийся с этой задачей, постепенно начал выдыхаться. Не шутка, сто семьдесят фунтов на плече. И добро бы, по торной дороге. А то лесом, где и без груза того и гляди в яму свалишься или ногу на корне подвернешь.

Поэтому, когда Олден, жалея людей, устроил привал, Том взбунтовался. Он, конечно, здоровый, что твой буйвол, но и у него силы не бесконечные.

Услышав, что майор пообещал его заменить, Том успокоился и растянулся во весь рост, мерно подымая и опуская грудь.

– Вроде тихо, а, майор? – спросил Маркес, жадно и быстро куря сигарету.

Он имел в виду поставленную на поляне растяжку.

– Тихо, – отозвался Олден.

– И что с того? – встрял Холмс. – Может, они ее заметили и обошли?

– Кто – они? – спросил Маркес с раздражением.

– Те, кто сбил вертолет, – с не меньшим раздражением отозвался Холмс.

– Тебе же сказали: там был один человек. Чертов недобитый охранник, который наверняка где-то сдох в кустах.

– Тогда кто может идти за нами?

– Солдаты, дурья голова. Слышал, самолеты гудели, десант сбрасывали? Все джунгли полны вьетконговцев.

– Не наводи паники, Маркес, – сказал Олден. – Пока мы не видели ни одного.

– Не приведи бог, – пробубнил своим тяжелым басом Том.

– Вас все равно найдут, – сказал слабым голосом Брэксмар. – И лучшее, что вы можете сделать, это как можно быстрее сдаться.

Маркес, быстрый, как змея, метнулся к нему, приставил к горлу нож.

– Молчи, ты, предатель, – зашипел он, пуча белые от ненависти глаза. – Иначе я сам перережу тебе глотку.

Все еще находясь под действием препарата, профессор был так слаб, что не мог стоять на ногах. Но для того чтобы улыбнуться, у него силы нашлись.

– Мальчик, – сказал он, – ты еще не родился, когда я пришел в эти джунгли с оружием в руках. Не надо меня пугать. Лучше думай о том, как спасти свою душу.

– Маркес, оставь его, – приказал Олден. – И побереги силы, они тебе еще понадобятся. Дальше профессора понесете вы с Холмсом.

Маркес сунул нож в ножны и, шепча ругательства, отошел в сторону.

– Том, идешь впереди.

– Есть, – сказал обрадованный гигант.

Он поднялся, состроив Маркесу, своему приятелю по бесконечным разговорам, издевательскую физиономию.

Маркес погрозил ему кулаком, на что Том зашелся беззвучным смехом, колыхаясь всем своим огромным телом.

И в этот миг загрохотали выстрелы.

После поляны с растяжкой Роман уже не подгонял мысленно Чоя. Главное, ничего не сорвать. Они плотно висят на хвосте американцев, никуда те не денутся. Сейчас нужно лишь тихо красться за ними и выжидать подходящий момент для атаки.

Американцы спешили. Теперь и Роман без труда замечал оставленные ими следы. И хотя ему хотелось перейти на рысь, он всякий раз терпеливо ждал, когда Чой проверит тропу на предмет безопасности.

Но порой его терпение начинало истощаться. Прошло минут сорок, а беглецов все не слыхать.

«Если американцы не начнут падать от упадка сил, то так можно идти за ними целый день», – подумал Роман. И профессор им не помешает. Этот негр способен тащить на себе лошадь, не то что тощего старика.

А может, Брэксмар сдался? Может, испугался, что шлепнут прямо среди леса, сменил гнев на милость и побежал своими ногами? Поди, не хочется, чтобы твое гениальное изобретение погибло вместе с тобой? Черт с ними, с вьетнамцами, как-нибудь перетопчутся. Жили в бедности и дальше будут жить. А синтезатор сделают там, где его должны были сделать изначально. И начнет Америка заливать мир дешевым горючим, богатея не по дням, а по часам.

Или, что скорее, изобретение ляжет под сукно, до лучших времен. Нефтяные олигархи не потерпят, чтобы их в одночасье разорили. На кой человечеству это благодеяние? Все равно кому-то чего-то не хватит, и проблем не уменьшится. Зачем же ломать принятый миропорядок? Пусть уж все идет как идет. И только когда нефть иссякнет до грамма, тогда, возможно, изобретение Брэксмара будет извлечено на свет божий.

Наверняка профессор все это знал заранее, потому и рванул подальше от родины.

Но ведь мнение можно изменить. Особенно, если на кону стоит твоя жизнь. И вера в то, что твое открытие когда-нибудь людям все же послужит.

– Профессор идет с ними? – спросил Роман Чоя.

Тот покачал головой.

– Не знаю.

«Плохо, – подумал Роман. – Потому что если идет, то это и плохо, и хорошо. Плохо, потому что группа идет быстрее. Хорошо, потому что тогда он сможет идти вместе с нами. Поскольку унести его мы даже втроем далеко не сможем».