Наступала ночь. Ветер почти затих. Круг неба над головой расцвечивался прозрачными звездочками.

Вдруг какой-то дальний крик прокатился по округе. Обуянный бешеной надеждой, Роман долго и на все лады кричал в ответ, надсаживая пересохшую гортань. Но никто так и не отозвался на его призыв.

Наверное, это был какой-то зверь или ночная птица, заключил Роман, впадая в прежнюю апатию. Он сел и прислонился спиной к остывающей стене.

Что дальше?

Послышался тихий шорох сыплющегося песка, и затем раздался какой-то странный шлепок, будто на пол упал небольшой предмет. Роман открыл глаза и увидел, что нечто маленькое и темное подползло к стенке и прижалось к ней, словно пытаясь спрятаться.

Это нечто, несомненно, было живым существом. Роман встал на корточки и осторожно двинулся вперед. Похоже, какое-то насекомое зазевалось и скатилось по песку к нему в яму. Во время своих раскопок Роман то и дело натыкался на сухие останки и фрагменты тел насекомых, но не придавал им значения, думая, что их занесло сюда ветром.

Оказалось, в ловушку попадали и живые особи.

Сгустившаяся темнота не позволяла разглядеть «добычу», и Роман опасался делать резкие движения, чтобы не спровоцировать гостя на атаку. Вдруг это ядовитый паук? Хотя, усмехнулся Роман, укус паука – это именно то, что ему нужно. Он сулит избавление от долгих мучений, которые будут лишь усиливаться в дальнейшем, и не было ли самым лучшим выходом выставить вперед оголенную руку?

Однако инстинкт самосохранения еще не сдал своих позиций. Роман снял ремень и намотал его на ладонь, оставил свободным конец сантиметров в сорок с пряжкой на конце.

Затем, придерживая левой рукой штаны, он сверху ткнул пряжкой в темнеющее тельце.

Его любопытство не понравилось чужаку, ибо тот немедленно ринулся на обидчика. Роман отпрянул назад. Теперь он хорошо разглядел, кого к нему занесло. Довольно крупный скорпион, подняв для устрашения хвост, увенчанный ядовитым жалом, остановился в метре от него, готовый обороняться до последнего.

Что ж, достойному гостю – достойный прием. Роман очень медленно шагнул вперед, тщательно примерился и резко прихлопнул скорпиона увесистой пряжкой.

Добивать несчастную жертву не пришлось. Бедолага уже сучил ножками в предсмертной агонии. Грозный хвост бессильно вытянулся и замер.

Роман первым делом оторвал жало. Затем, сдерживая нетерпение, медлительно, кусочек за кусочком, сустав за суставом, разорвал и до крошки выел и высосал все мягкие места из панциря.

Темнота была ему помощницей, потому что, действуя на ощупь, он почти не испытывал брезгливых чувств. Да и о какой брезгливости могла идти речь?! Это просто дар божий, иначе и не скажешь.

Все, что жевалось и сосалось, было употреблено Романом без остатка, и даже после этого, собрав все корочки, он продолжал методично перемалывать их во рту. На такую мелочь, как противный горький привкус различных секреций и содержимого кишечника, он не обращал внимания. Сейчас ему в пищу годилось абсолютно все, и он жалел лишь о том, что скорпион не оказался вдвое большим по размеру. Надо подождать, может, они начнут падать сюда один за другим? Тогда он не только не умрет с голоду, но даже устроит себе небольшой стратегический запас. На случай долгой отсидки, так сказать.

Поужинав и заодно немного приглушив жажду, Роман почувствовал себя чуточку бодрее. Теперь предстоящая холодная ночь почти не пугала его. Проверив на всякий случай выкопанное углубление – пустая затея! – он свернулся калачиком на теплом еще песке и быстро уснул, намаявшись за этот долгий день.

Проснулся он, как и сутки назад, от холода. Уже светало, шел шестой час утра. Первым делом исследовав дно ямы, Роман убедился с разочарованием, довольно острым, что больше никто к нему в компаньоны – или сокамерники – не попал. Надо думать, уже и не попадет. В пустыне охотничий сезон открыт лишь по ночам, а днем все прячутся от солнца по своим норам. И, стало быть, рассчитывать еще на одного ротозея до ближайшей ночи не стоит.

Углубление, как и следовало ожидать, было пустым. То есть там лежала оставленная со вчерашнего дня тряпочка, но она была безнадежно сухой. Роман все же поднял ее, чтобы проверить, нет ли под ней какого-нибудь жучка? Но ничего, кроме каменистого дна, не обнаружив, со злостью отшвырнул тряпку.

И понял, что конец ближе, чем он думал. Роман даже не мог стоять на ногах. Жажда обострилась с такой силой, что он ни о чем другом не мог думать.

Вдобавок та гадость, которую он высосал из скорпиона, ухудшила и без того плачевное состояние. Его огнем жгло изнутри, желудок и кишки были словно набиты горячим песком.

Уже без всякой надежды Роман сидел на дне ямы и с ужасом ждал, когда поднимется солнце. Сегодня оно его доконает, прячься не прячься. Этой медлительной, с ума сводящей пытки он не вынесет. И почему вчера он так сглупил? Почему не дал скорпиону искусать себя? Правда, яд его не очень силен и человека убить не способен. Но ведь то здорового человека, а не иссушенного доходягу. Малость помучился бы и за пару часов благополучно бы околел. И не сидел бы сейчас в тупом ужасе, терзаемый сумасшедшей жаждой.