Шрифт:
И недаром под его крышей, как секретаря ЦК по идеологии, крутились такие видные демократы, как Боннэр, академик Сахаров, Старовойтова, Басилашвили, которые, став депутатами межрегиональной группы Верховного Совета, в разных демократических СМИ и в газете Егора Яковлева «Московские новости» критиковали попытки КГБ и Советской Армии навести хоть какой-то порядок в горячих точках СССР?
— О да… мы, в Метрополии, ему за это платили, прежде всего, непомерным раздуванием его личности, его интеллектуальных, теоретических способностей.
Он получал за свою деятельность против СССР, за свои выступления в период перестройки самые высокие гонорары в США за свои никчёмные публичные лекции.
Все его книги, каким бы дерьмом они ни были и о которых никто через год и не вспомнит, тут же издавались в Штатах.
Он получал огромные гонорары и всякие премии, одним словом, мы раздували его, как деревенские мальчишки, засовывая жабе соломинку!
— Ну вот, коллега, ваши старания не пропали даром! Александр Яковлев выбил из-под КПСС все средства агитации и пропаганды.
Все события, связанные с кризисом СССР и приходом Ельцина к власти в России, были связаны, прежде всего, с потерей партией контроля над средствами массовой информации.
А Яковлев, будучи секретарем ЦК и членом Политбюро, курирующим эту отрасль, сумел по-тихому передать с согласия и без сопротивления со стороны Президента СССР Горбачёва все средства массовой информации людям, которых мы можем считать ярыми врагами СССР, а следовательно, нашими друзьями!
Ведь вы посудите сами, к лету 1991 года в руках партии осталась только одна газета, «Советская Россия»! Да и ту никто не читает… А творческие союзы? Союз писателей, Союз кинематографистов… какие замечательные там люди — подлинные либералы, например Стругацкие, Никита Михалков!
— Да, нам кажется, что он провёл замечательную работу! Вообще, мне думается, Горбачёв, даже будучи руководителем страны, был перед ним просто СЛИЗНЯКОМ, который перед Яковлевым пасовал по каждому вопросу.
— Да! Вы правы, мистер Эм! Правы во всём. Но сейчас я хочу спросить вас — как человека, который является членом Семьи…
— Сэр?
— Не важно! Клана, масонской ложи, колдовского ковена… Вы меня прекрасно понимаете! Где сейчас эта тряпка Горбачёв? Почему молчит наш Яковлев? Где ВСЕ?
— Чёрт меня побери, сэр… — несколько смутился мистер Эм, — мы, возможно, и всемогущие, но не всеведущие… Вот, например, мне Центром поставлена задача немедленно узнать, who is m-r Pavlov?
— Э-э-э… это русский премьер-министр, я полагаю?
21 августа 1991 года. Пятнадцать часов пятнадцать минут. Город Грозный Ставропольского края, отныне и навеки. Площадь Минутка
«А вы знаете, что такое военный прокурор?!» — грозно вопрошает меня Очень Умный Читатель…
Я-то сам это отлично знаю, меня военный трибунал судил. [77]
Но, судя по всему, для отдельных штатских придётся пояснить…
«Главный военный Прокурор — в СССР должностное лицо, возглавляющее Главную военную прокуратуру, образуемую в составе Прокуратуры СССР.
Назначается Президиумом Верховного Совета СССР сроком на 5 лет по представлению Генерального прокурора СССР.
Г.в.п. и подчинённые ему военные прокуроры в пределах своей компетенции осуществляют надзор за соответствием актов, издаваемых органами военного управления, Конституции и законам СССР, конституциям и законам союзных и автономных республик, постановлениями Советов Министров СССР, союзных и автономных республик; за исполнением законов военнослужащими и военнообязанными во время прохождения ими учебных сборов, а также рабочими и служащими Вооружённых Сил СССР при выполнении ими обязанностей по службе; за исполнением законов в деятельности органов дознания Вооружённых Сил СССР, военных следователей, а также следователей органов государственной безопасности при расследовании дел, подсудных военным трибуналам; за соблюдением законности при рассмотрении военными трибуналами уголовных и гражданских дел, отнесённых к их ведению, и т. д.».
77
Белоусов Валерий Иванович. Похождения кавалера Лавласа.
Вот как об этом писал в своё славное время Большой Советский Энциклопедический словарь.
…И.о. следователя военной прокуратуры Грозненского гарнизона лейтенант юстиции Сулейман Хаджимурадов так гордо выпрыгнул из кабины потёртого пыльного «уазика», как будто он покинул высокое, украшенное кубачинским серебром седло чистокровного арабского жеребца…
Вокруг площади, там, где совсем недавно пассажиры штурмовали автобусы, отправлявшиеся с грозненской автостанции в Шали, Серноводск или в Гудермес, стояли забрызганные подсохшей грязью бронетранспортеры и КрАЗы, покрытые запылёнными тентами.
Возле кафе «Минутка», давшей имя этой круглой площади, окаймлённой желтыми панельными пятиэтажками, на летней веранде, где громоздились в углу сдвинутые пластмассовые стулья, расположился импровизированный командный пункт.
На раскладном дюралевом столе пестрела зеленью садов и парков, рябила квадратами кварталов «пятитысячная» карта города, над которой склонились командиры с двухцветными, красно-синими карандашами «Тактика» в руках, трезвонили полевые телефоны, что-то бубнила за их спинами рация…