Шрифт:
Мир, в который он попал, был как-то теплее, человечней, уютней, чем времена, когда по обледеневшим московским улицам раздавалась мерная поступь железных батальонов пролетариата — как образно писал Вождь…
Но этот мир, яркий, весёлый, — был куда более уязвим и беззащитен, чем мир конца сороковых…
Тогда люди, вынесшие на плечах ужасную войну, страшней которой не было со времен Батыева разорения — и готовые взвалить на плечи страшную громаду тяжёлого труда, — были куда как собранней, ответственней, взрослее… Причём все!
Да любой пионер из 1951 года дал бы такой отпор господам демократам — мало бы им не показалось.
А здесь, вроде и взрослые люди… Откуда же этот их инфантилизм? Эта несерьёзность? Будто бы всё игра, будто бы не всерьёз… Поджечь собственный дом и радостно хлопать в ладоши, радуясь огоньку!
Когда, как это произошло?
Не в начале ли шестидесятых? Когда основательный, солидный, на века сталинский стиль сменился чем-то жидким, тощим, тщедушным…
Кто стал размывать основы? Да те, кто был детьми прикормленных, ручных властителей дум. Тех, кому дали огромные по тем временам квартиры, дачи, «Победы» — только творите! Воспитывайте советских детей!
А они и своих-то детей воспитать не сумели… МИХАЛКОВЫ хреновы, князья рыбинские…
А эта молодая поросль, подобная плесени, бурно попёршая в рост на хрущёвском дерьме — евтушенки и вознесенские, аксёновы и гладилины, максимовы и кузнецовы!
Которые уже к середине семидесятых перебрались под крышу своих хозяев — в Мюнхен и Вермонт… Но сколько мерзости и дряни они успели посеять в душах читателей «Юности» и «Нового мира»!
Чёрт побери! Да ведь американцы в середине семидесятых делали обоснованный прогноз — что Советский Союз — это ОЧЕНЬ надолго, минимум лет на сто пятьдесят… а что? Советский Союз очень силен, нефти огромное количество, леса много, страна богатейшая — кто скажет, что это было не так?
Очевидец пишет: «Первое, что меня поразило на Западе (хотя мне казалось, что я ко всему был готов), — это то, как они до жути боятся великий Советский Союз, как они все дрожат перед ним — и как особенно дрожит Европа…»
Известный антисоветчик, издатель (на деньги ЦРУ) журнала, в Союзе именовавшегося «Тамиздат», как-то 23 февраля задумчиво произнёс: «Я не знаю, как буду себя вести, когда наконец увижу ребят с родными красными звёздочками на пилотках, марширующих по Парижу».
И говорил он это — вполне серьёзно…
Но, знаете? Есть такой маленький жучок — термит… неслышно, бесшумно он точит, точит, точит…
Стругацкие и галичи, Окуджавы и рождественские, ахмадуллины и евтушенки… жучки.
Ведь ясно же было! Если сменится общественный строй — будет хреново… Большинству станет жить гораздо хуже — это же ясно. Самое страшное, что из жизни будет выброшена очень большая часть ещё работоспособного населения, которая в новой жизни не сможет себя найти по ряду причин (ну, скажите, кому при капитализме нужны исследователи среднероманской поэзии или теоретики-кристаллохимики? Позволить человеку за государственный счёт наблюдать облака, как говорят в Китае, — это может только социализм.). Эти люди ни в чем не виноваты.
А так ли не виноваты?
Поколение Шуриков! — назову их я… Помните Шурика из «Операции „Ы“» — который не работает, а подрабатывает, который неуклюж и инфантилен…
«Никогда, никогда я не сброшу кеды, в поездах, в поездах — я всю жизнь проеду…» — куда они ехали? Да хоть куда… за туманом, знаете…
Перекладывая ответственность за свою единственную жизнь — на начальство, учителя, комсорга, жену…
Армия майонезов, с гитарами в руках… воспетая Стругацкими.
(Дались же автору эти Стругацкие? — да ведь это квинтэссенция интеллигенции! С фигой в кармане белого халата…)
И просрали страну! Проболтали в курилках…
Будьте же вы прокляты, интеллигенты… Не мозг нации, а — как определил их тов. Ульянов — да, совершенно правильно!
Хрустнув жалобно, карандаш переломился…
Берия досадливо покачал головой, сожалеюще поцокал языком… С детства выросший в сугубой бедности, он жалел хорошие вещи!
Прежде всего, спрашивает Взыскательный Читатель, откуда Лаврентий Павлович про «шестидесятников» узнал? Ничего удивительного… по прибытии в наши поганые времена, в славном посёлке Коренево, где некогда бывал и я, он перед сном очень быстро, но по своему обыкновению тщательно, просмотрел разрозненные номера «Огонька»… Кроме новых, интересных и весьма неожиданных сведений о себе самом (впрочем, Leonem mortuum etiam catuli mordent! — и еще вчера мёртвый, но по-прежнему грозный для врагов Советской России лев только презрительно хмыкнул на жалкое тявканье журнальных щенков…
99
Это такой небольшой промежуточный эпизод между двумя частями музыкального произведения.
Но всё же его сердце болезненно кольнуло!) — в гнусно прославленном издании в нескольких публикациях повествовалось о неоценимой роли демократической интеллигенции, а равно о её подвигах в борьбе с проклятыми красно-коричневыми…
Чем же конкретно вам не угодил Булат Шалвович? — спрашивает в этой связи Взыскательный Читатель…
Мерзопакостной натурой своей, отвечу я… вот характерный отрывочек из интервью, которое с дурным восторгом публиковал светоч перестройки: «Меня вновь отправили в запасной полк, где я опять мучился, пока не пришли вербовщики. Выбирать. Я уже на фронте побывал, я уже землянки порыл, я уже наелся всем этим.