Шрифт:
И про себя ахнул. Потому что его серые ботинки и отвороты брюк были насквозь мокры, покрыты ржавой тиной и издавали мерзкий запах сероводорода…
А ведь только что, когда Берия шёл к Мавзолею, они были начищены до блеска!
Чудны дела Твои, Господи…
Сентябрь 1996 года. Москва, 37-й километр МКАД, Ясенево. Раннее утро
Многоэтажное здание за высоким бетонным забором походило бы в плане на огромную латинскую букву Y, если бы снизу этой буквы не расходились в разные стороны еще два луча, но уже совсем коротких.
На Лэнгли [112] совсем не похоже. Порядки, как в обыкновенной воинской части — проходной двор. Ворота черного хода открыты настежь. Когда подъезжает машина, водитель показывает пропуск, солдат опускает натянутую цепь. Сходство дополняют побеленные бордюры да неровный асфальт.
— Где у вас тут людей сжигают?
— Пошли, посмотришь.
На поверку крематорий оказался обычной котельной, которую два замурзанных «эфиопа» топят углём.
Там же, снаружи, они и испражняются.
112
Штаб-квартира CIA.
Лифт до третьего этажа не включается, на него и ниже поднимаются пешком, мышцы качают. Это называется — заниматься спортом. Мы поднялись на нужный этаж: в коридорах воняет мочой и окурками, в туалетах курят. В бывшем кабинете Резуна обычный «блошатник»: конторская мебель гнойно-жёлтого цвета, на десяти квадратных метрах ютится куча народа, которые в служебное время раздевают на компьютерах баб.
Комната С-509, нужная нам, против ожидания, находилась не на пятом, а на втором этаже этого белого дома, потому что ниже поверхности земли располагались еще три этажа. И среди бесконечного ряда других в этот утренний час слепых окон длинного фасада её два широких панорамных окна отличались только тем, что в них ещё с ночи горел воспаленно-красный свет настольной лампы с бордовым абажуром.
Человек по имени Первый, увидев нас, откинулся на спинку кожаного кресла и сказал:
— Я не хочу больше кофе. Он у меня уже из ушей льётся!
Действительно, кофеварка была совершенно пуста… За последние сутки, с момента начала командно-штабной игры «Спасти СССР», эту кофеварку заправляли, почитай, каждый час.
Уж такие в этой комнате собрались азартные игроки.
Военные игры (Wargame) на первый взгляд напоминают усложнённые шахматы, и отчасти такая точка зрения верна — ведь шахматы изначально моделировали сражение двух равных по силе армий.
Однако в военных играх много важных отличий от шахмат. Поле, на котором разыгрываются кампания или сражение, — это настоящее поле боя, перенесённое, разумеется, на карту, где намного больше полей и они разнообразнее чёрно-белых клеток Армии представлены набором фишек, отражающим исторический состав войск, а потому своим для каждой игры, у каждой фишки свои характеристики — как правило, это её сила и её потенциал движения. Игрок может двигать за ход все свои фишки, а не одну фигуру, но не превышать при этом потенциал движения каждой отдельной фишки.
А самое главное отличие от шахмат состоит в элементе случайности — исход каждого боя зависит от трех факторов: силы сражающихся, местности, которая способствует обороне, а также броска кубика. Разумеется, чем больше вы соберете войск для атаки, тем меньше оставите случаю, однако ослабите другие участки фронта. Иными словами, всё как на войне.
Кстати говоря, впервые военно-штабные игры, целью которых было не развлечение, а подготовка офицерского состава, появляются в начале XIX века в Пруссии. По повелению Николая I правила для таких игр были переведены и изданы на русском языке. Вначале играли только солдатиками, которые расставлялись на полу в специально отведенном для игр помещении. Впоследствии стали разыгрывать не только сражения, но и кампании — появились правила для моделирования стратегического маневрирования за пределами собственно поля боя, стали учитывать снабжение войск, доходило до крайностей — нужно было считать количество запасных подков для конского состава армии.
В начале 80-х годов прошлого века саксонский лейтенант фон Науманн впервые предложил учитывать в играх моральный фактор и разработал специальные формулы для его подсчёта. В качестве примера он избрал сражение под Шпихерном 6 августа 1870 года во время Франко-прусской войны. Французский командующий счел себя к вечеру побеждённым, тогда как прусский даже не задумывался об этом, хотя количественные результаты боя были ничейными.
В военно-штабные игры играли и в России и в СССР — известна командно-штабная игра января 1941 года, в которой принимали участие командующие военными округами, корпусами и дивизиями.
Однако эти игры были скорее военными, чем историческими. В них играли штабные офицеры для повышения своей квалификации. К тому же организация подобной игры требовала много усилий, которые мог себе позволить только человек, профессионально занимающийся предметом. Участники игры рассаживались в отдельных комнатах, общаться друг с другом командующие различных дивизий или корпусов могли только через адъютантов, перемещение которых строго контролировалось посредниками. Порой такие игры занимали не одну неделю.