Самое большое сексуальное удовлетворение Джасмин получала теперь от ежемесячных визитов в парикмахерскую. Перед мытьем и укладкой парикмахер массировал ей затылок и делал это с такой силой и рвением, что Джасмин начинала подвывать от удовольствия. Посетительницы парикмахерской поглядывали на нее поверх своих «Космо» и «Гламуров», но ей было наплевать. Она полностью отдавалась его толстым настойчивым пальцам и энергичным прикосновениям, дожидаясь момента, когда экстаз окатит ее голову и тело горячим потоком солнечного света.

Была, разумеется, своя приятность и в семейной жизни. Улыбки в доме. Или спонтанные походы в ресторан, где она, с любопытством посматривая на щебечущие юные парочки, ощущала себя по-настоящему взрослой. Или сюрпризы-угощения в день рождения, потому что муж оказался единственным членом семьи, которого ей удалось научить не только брать, но и давать. К тому же стабильность, кто от нее откажется? Уверенность в том, что если случилось пукнуть в постели, то следующей ночью муж непременно вернет долг.

Джасмин встала и пошла вслед за Дэниелом на кухню. Она открыла буфет и начала выкладывать на стол все, что нужно для хлеба. Вот чего ей хотелось сегодня. Она испечет хлеб. На дрожжах, горячий, намажет его сверху маслом или будет макать в оливковое масло. Солоноватый, с хрустящей корочкой, с орехами или луком. Пшеничный, ржаной, кукурузный. Основа жизни. Материя жизни. У-у, детка, подумала про себя Джасмин, высыпая манную крупу в разведенные дрожжи, звучит прямо как заголовок статьи в разделе «Питание».

Но сегодня новый день, и у нее новые планы. Надежда возродилась. Она не позволит Генри от нее отделаться. Генри, который съест и дерьмо, если полить его шоколадом. Да что он вообще понимает? Нет, на сей раз она возьмет верх. Найдет своего собственного издателя. Сама пойдет в народ. Все дело в управлении. Контроль производства, распространения, капитала. И никаких посредников. Сама будет командовать.

И вообще, думала она, с яростью замешивая тесто на мраморной доске, она все возьмет под контроль – карьеру, отношения с дочерью и постель. Особенно постель.

Сквозь запорошенные мукой ресницы Джасмин оглядела кухню. Куда Дэниел засунул свою «Клетчатку номер один»? В конце концов, никому еще не удавалось с легкостью сочетать карьеру и семейную жизнь. Она всегда, надо признать, была очень сосредоточена на своей карьере. Но этого и следовало ожидать. Еда – это серьезный бизнес. Вот ей и приходилось относиться к нему серьезно. И сейчас более, чем когда-либо, она обязана выиграть сражение. Ведь вся жизнь состоит из сражений. И самое долгое из них – семейная жизнь. Люди, думающие иначе, просто обманывают себя. Конечно, иногда приходится отдавать больше, чем получаешь. Даже часто. Чаще всего. Но отдавать в законном браке – удовольствие. Тернистое удовольствие. Вот, нашла правильное слово. Тернистое удовольствие.

Она заставила себя улыбнуться: Дэниел очень выразительно хрустел, пережевывая пищу.

– Ты знаешь, я вчера так погрузилась в собственные заботы, что совсем забыла спросить, как у тебя дела. Все в порядке? – улыбнулась она.

Дэниел перестал хрустеть. Быстро моргнул.

– Все пытаюсь сделать из этих ребят актеров, – пробулькал он.

– А сейчас они кто?

– Гориллы.

– Даже девушки?

– Особенно девушки.

Джасмин рассмеялась и, подойдя к нему сзади, шаловливо ущипнула. Дэниел подскочил как ужаленный.

– Ты чего? – отступила она.

– Ничего, просто… не видел, как ты подошла. Джасмин схватила его за воротник.

– Ладно, охраняй свой тыл, – пробурчала она, уткнувшись в мужнину шею.

Потом отпустила его и бодро вышла из кухни. Да, сегодня ночью, сказала она себе, мы предадимся великой страсти. Хватит уже. Живут как вежливые соседи и делят постель, будто скамейку на остановке в ожидании автобуса. Усталые и раздраженные, сидят и ждут, что вот он сейчас придет и увезет их отсюда. Нет, сегодня ночью она вытянет шею, оскалит зубы и набросится на свою добычу Она подомнет его под себя, завладеет его нежной плотью и вскинет голову к небесам. А он, полный благодарности, застонет.

Тина сидела дома на диване и с дотошностью хирурга-патологоанатома препарировала вчерашнее свидание. Во-первых, приглашение. Она готовилась к нему долго и вдумчиво, ей хотелось, чтобы приглашение выглядело скромным, но все-таки не чересчур. Чтобы оно его, с одной стороны, развлекло, а с другой стороны, выглядело серьезным. Ей не хотелось, чтобы у него сложилось впечатление, будто это ее обычное поведение. Разумеется, она ведет себя так не со всеми. В конце концов, она для него – новая женщина, сексуально щедрая, смелая и знающая, как эту сексуальность преподнести. Но в то же время, и это было чрезвычайно важно, у него должно было остаться ощущение, что произошло нечто особенное. Чтобы возникла зависимость, но не обременительная. Итак, она пригласила его зайти на чашку кофе. Когда он засомневался, она пожаловалась, что, с тех пор как не получила роль в той мыльной опере, о которой так мечтала, она чувствует себя совершенно потерянной и, хотя и понимает, как он занят, была бы очень признательна ему за поддержку. Он клюнул. Остальное прошло как по маслу. Было даже приятно. Она никогда не занималась этим на телевизоре. И по правде говоря – ведь это действительно имеет значение, – размер у него оказался вполне приличный. Рассмотрев его поближе, она обнаружила, что он кривоват и слегка загибается влево. Интересно, как это может сказаться на состоянии вагины при долговременных отношениях? Конечно, она понимала, что он у нее не останется, но когда он все-таки ушел, почувствовала себя пятидесятидолларовой девушкой по вызову. Он обещал позвонить, но до сих пор – она взглянула на часы, было уже десять – не позвонил, и Тина не была уверена, что он пытался это сделать. Конечно, у него дома жена. Как можно оттуда звонить?