Гадая об этом, Сокольный не в первый раз упрекнул себя за неопытность: надо было договориться с ним об условных сигналах.

И тут же он не смог удержаться от радостного вздоха, услыхав выстрелы из-за горки – один, второй, третий! Все сразу стало ясно: Зайцев подает знак, что жив и задание выполнит. Настоящий боец, замечательный хлопец, догадался, что надо сделать, почувствовал тревогу командира!

И хотя огонь противника заметно усилился, у Андрея на душе стало легче. Зайцев остался жив!..

Было видно, что и весь взвод почувствовал облегчение. Пулеметчики открыли шквальный огонь по точкам противника, стрелки из укрытий тоже выслеживали, высматривали фашистов и били уверенно, спокойно, теперь уже твердо надеясь на победу.

Андрею и самому захотелось прилечь к брустверу, выпустить несколько пуль по живой, ненавистной цели, – ничего, что придется стрелять левой рукой. Но в эту минуту к нему, пригнувшись, подошла Мария. Вид у нее был решительный и странно суровый. И, прежде чем она успела что-то сказать, Сокольный понял: не все еще хорошо, – в том положении, в каком недавно был Зайцев, находятся бойцы первого отделения. Да и раненые тоже страдают.

– Что у вас? – тревожно спросил Андрей. – Как раненые?

– Перевязала, – коротко сказала Мария, – дала для подкрепления по глотку спирта. А теперь…

– Что?

– Пойду в первое отделение. Там, наверное, тоже есть раненые.

– Как пойдете? Под огонь?

– Поползу. Из нашего оврага борозденка через вспаханное поле проложена…

– Запрещаю!

– Почему? – удивленно спросила девушка.

– Потому что считаю бесполезным, – избегая ее глаз, заявил Андрей. – В данный момент никому там помочь нельзя.

Мария замолчала, однако Андрей видел, что она не согласна. И действительно, спустя некоторое время девушка подтянула на себе желтый командирский ремень, поправила медицинскую сумку и тихо, но твердо сказала:

– Я все-таки поползу, товарищ старший сержант.

Андрей хмуро молчал.

– Что, стрелять по мне будете? – с неожиданной издевкой спросила она.

– Буду! – вспыхнул Сокольный. – А скорей всего прикажу не пустить вас. И вообще, не советую вступать в пререкания… Особенно теперь.

– Я старше вас по званию! – повысив голос, заявила Мария и, забыв об опасности, встала во весь рост. – Я старшина!

– Не высовываться! – приказал Андрей, и его широковатый, загоревший подбородок задрожал.

Мария глянула ему в глаза и медленно стала опускаться на правое колено.

Немного успокоившись, Сокольный тихо заговорил:

– Если на то пошло, попробуйте подползти вон к тому бойцу. – Он хотел показать, к какому, но левая рука была занята винтовкой, взятой у раненого. Андрей вытащил из марлевой повязки правую руку и механически протянул ее в сторону поля.

– Что вы делаете! – встревоженно вскрикнула Мария.

Андрея кольнуло в плечо, он виновато посмотрел на санинструктора.

– Положите руку на перевязь! – сказала девушка.

– Ах да, – Сокольный только сейчас понял в чем дело. – Хорошо… Так вот – ближайший к нам боец: он ближе всех и к борозде, по которой вы будете ползти. Это, по-моему, Адамчук. Поговорите с ним, узнайте, как там вообще, и быстро назад. Ненужный риск запрещаю!

– Разрешите идти? – все еще стоя на одном колене, спросила девушка и смешно поднесла руку к уху. На мгновение показалось, что она издевается, но потом Сокольный догадался, что она просто козырять не умеет.

Ответить Андрей не успел: начали бить минометы противника. Взводу нужно было срочно углублять траншеи и гнезда. Первые мины разорвались, не долетев до взводной обороны, потом со зловещим свистом стали перелетать овраг и разрываться на склоне пригорка. Оттуда едва ощутимо наплывал предвечерний холодок, будто хотел немного охладить землю, покрыть росой траву. Но на своем пути ветерок повстречал горечь минного дыма. И рад бы обминуть ее, загнать в темный лес, в топкое болото, да сил не хватило.

Горечь увязалась за ветерком, ядовитой лавиной ползла по земле, начала спускаться в овраг, на взводную оборону, затрудняя бойцам дыхание, щекоча ноздри.

И все же Мария двинулась по борозде, по пашне. Мины еще не долетали до первого отделения, но возле ручья они уже ложились довольно кучно, и можно было ожидать чего угодно. Андрей подумал о том, как бы вернуть санинструктора, однако, посмотрев в конец оврага, убедился, что сделать этого уже нельзя: девушка перебралась через дорогу и вот-вот должна была достичь цели.